Та взяла письмо в руки, какое-то время смотрела на него, потом подняла глаза, полные слез, и тихо спросила:

– Как она… себя чувствует?

– Обрадовать нечем, но, когда я уезжал, была жива. Если вы знаете, у нее плохо с сердцем.

– Да. Да, я знаю, – женщина достала платочек и приложила к глазам. – Извините.

– Ничего.

– У меня до обеденного перерыва полчаса осталось. Вы не могли бы меня у входа подождать? Или здесь, по залам, походите.

– Подожду у входа.

Дождавшись, когда она выйдет, я спросил ее:

– Анастасия Васильевна, где будем разговаривать?

– Тут в трех минутах бульвар. Идемте туда.

Мы сели на лавочку.

– Я прочитала письмо. Вы знаете его содержание?

Я невольно напрягся.

– Нет.

– Наталья Алексеевна пишет о вас, как о хорошем, приличном человеке.

– Не может быть. Я человек, склонный к риску, и она об этом знает.

– Кстати, она и об этом упоминает. Вы знаете, она пишет так, словно говорит с тобой, поэтому я уже много чего о вас знаю.

– У вас с Натальей Алексеевной, мне так кажется, были близкие и доверительные отношения.

– Это действительно так. Я ей очень благодарна за то, что она на многое открыла мне глаза, помогла, когда мне было плохо… Впрочем, это мое личное и останется только при мне. Да что это я о себе говорю. Вы давно приехали? Как устроились?

– Два дня назад и уже устроился.

– Могу я вам чем-то помочь, Александр Станиславович?

– Ничего не надо. Я пришел к вам только для того, чтобы письмо передать.

– Мне очень хотелось бы принять вас как положено, поэтому вы, может, зайдете ко мне как-нибудь в гости. Мне хочется побольше узнать о Наталье Алексеевне. Я так давно ее не видела.

– У меня есть дела, но как только выберу время, постараюсь вас навестить.

– Я была бы очень рада.

– Анастасия Васильевна, я вас не узнаю. Вы кокетничаете с молодым человеком? – неожиданно раздался голос мужчины лет сорока, аккуратно одетого, даже с претензией на моду. Его я сразу отметил среди гуляющих по бульвару людей, уж больно внимательно он на нас смотрел, идя в нашу сторону. Чуть недовольное выражение довольно приятного лица, пушистые усы, настороженность в глазах.

– Петр Сергеевич, как вы могли подумать такое? – женщина улыбнулась краешками губ. – Только как вы меня нашли?

Я отметил для себя, что женщина рада его видеть, а это могло означать только одно, он ей небезразличен.

– Все очень просто, дорогая Анастасия Васильевна. Я шел к вам, чтобы сказать, что взял билеты в театр, но мне сказали, что вы ушли. Я почему-то сразу подумал, что вы пошли на свою любимую лавочку, где любите сидеть, когда хотите уединиться. Вот вы здесь, но при этом с молодым человеком, что мне кажется довольно странным. Вот я и подумал: не замешан ли здесь амур?

Сказано это было вроде шутливо, но взгляд мужчины при этом был холодный и цепкий.

– Петр Сергеевич, побойтесь бога! – возмущение женщины было явно наигранным. – Какие в моем возрасте амуры, да еще с молодыми людьми!

Я поднялся со скамейки.

– Чтобы разрешить двойственность создавшегося положения, я для начала представлюсь. Александр.

– Петр Сергеевич Зворыкин, – мужчина чуть-чуть приподнял шляпу. – Приятно познакомиться.

– В Москву приехал недавно, а наша встреча с Анастасией Васильевной состоялась благодаря письму, которое я привез от ее хорошей знакомой.