– Извозчик их опять ждал? – снова спросил я.

– Он как приехал, так сразу на часы посмотрел.

– Извозчик один и тот же человек?

– Ага!

– Долго ждешь?

– Долго.

В это слово Живчик мог вложить как двадцать минут, так и два часа. Уточнять было бесполезно.

«Чего я, собственно, беспокоюсь? – подумал я. – До места довел, с рук на руки передал. Только это, похоже, не наемники, а спецслужба какого-то государства. По-любому задачу, считай, выполнил. Еще пару дней понаблюдаем, и гуд бай, милая Сашенька!»

– О чем они говорили? – снова спросил я.

– Степка ближе был, может, он слышал. Он еще потом за ними побежал. Я сюда, а Васька там, у дома, остался.

– Ты беги, я за тобой, но на улице ко мне не подходите, будто мы не знакомы. Степке скажешь, пусть потом подойдет. Все понятно?

Живчик кивнул, затем сорвавшись с места, пулей понесся по улице.

Выйдя на улицу, где стоял нужный мне дом, огляделся. Летний день. Время рабочее, на улице, залитой солнечным светом, никого не было. Навестить Луку или нет? Если сейчас кто-то наблюдает за домом, то меня сразу вычислят. Постояв с минуту, решил, что овчинка выделки не стоит, и повернул обратно домой, а спустя пятнадцать минут прибежал Степка с новостями.

– Уф! Совсем замаялся, дядя, но так и не догнал.

– Бог с ними. Что-то слышал?

– Извозчик ее назвал… вроде как… паной.

– Пани.

– Точно! Пани Ядвига и еще что-то сказал, только не по-нашему.

«Поляки? – слегка удивился я. – Польская разведка? А почему бы и нет? Да и какая мне разница!»

Несмотря на это мысленное заверение, мысль о девочке все равно сидела во мне занозой. Залез в карман, отсчитал полтора рубля и отдал парнишке.

– Благодарствую, дядя.

– Давай, беги отсюда, племянничек.

Зайдя в свою комнату, проверил сохранность своего саквояжа и понял, что здесь мне делать нечего.

«А не навестить ли мне Таню? – сразу возникла мысль. – В ресторан сходим, погуляем. А там видно будет».

Адрес девушка мне дала, когда мы расставались на вокзале, а вот по поводу фамилии своей родственницы ничего не сказала, а я этот момент как-то упустил. Сейчас я стоял перед дверью, где на фанерке, висящей рядом со звонком, было написано восемь фамилий. Ради эксперимента решил на этот раз не звонить, а потянул за ручку двери, которая, к моему немалому удивлению, открылась. Не успел я войти, как из ближайшей двери вышла женщина в неопрятном домашнем халате, лет сорока пяти, с увядшим лицом. Она удивленно посмотрела на меня, потом спросила:

– Вы к кому, мужчина?

– Сюда девушка недавно приехала. Зовут Таня. Я к ней.

– Вы не вовремя пришли, – женщина как-то нехорошо усмехнулась. – Но раз пришли, проходите. В самый конец коридора.

«Что значит не вовремя?» – подумал я, но уточнять не стал.

– Спасибо, – сказал я и пошел в указанном направлении.

Проходя мимо ряда дверей, из которых одна была открыта, невольно бросил взгляд внутрь комнаты. Треть помещения занимала железная кровать с одеялом из разноцветных треугольников и множеством подушек, сложенных горкой. В двух шагах от нее стоял комод с гипсовыми фигурками животных, а рядом, на стене, висела увеличенная супружеская фотография, засиженная мухами.

В конце коридора, у дверей одной из комнат, собралась небольшая толпа из дюжины человек и тихо шумела, видно, таким образом реагируя на громкий и резкий женский голос:

– Граждане, вы знаете, что в центральных городах нашей страны сейчас проводится чистка от тех элементов, которые тормозят и затрудняют жизнь нашей страны и трудящегося пролетариата.