– Не поверил, значит…

            – При чем здесь «поверил – не поверил»? Поверил. Только, знаешь ли, наказание вперед преступления…

            – Обычное дело, – серьезно сказал Орлов. – И в безоружного выстрелить – обычное дело. И женщину с ребенком – тоже. Если сравнивать цены…

            – Даже так? А если бы тебе предложили обменять жизнь матери на тысячи… на сотни или даже десятки других людей?

            Орлов не ответил.

            – То-то же! Просто так рассуждать, отвлеченно – легко. Красивые слова говорить…

            – Да-а… – протянул Орлов. – Если доходит до конкретики, да еще и касается не чужих тебе людей… Думаешь, мне просто было тебя предать?

            6 августа 1942 года, в полосе Юго-Восточного фронта

            Севка лежал на боку, связанные за спиной руки не давали повернуться. Он их вообще не чувствовал с самого вечера. Ни пальцев не ощущал, ни кистей. Локти еще ныли, но это, скорее, от ударов о стенки оврага. В голове гудело, звенело и пузырилось.

            Небо вверху, высоко-высоко. Не дотянешься…

            Овраг узкий и глубокий, его края вырезали из неба кусок, черные неровные полосы и ярко-голубая лента между ними.

            Плечо болит. Лицо начинает саднить. А вот рана не болит совсем. Удар в грудь был, а вот боли и… Севка приподнялся, посмотрел на свою гимнастерку. Орден – на месте. Пуговицы-карманы – на месте. А дырки нет.

            Севка вздохнул, приготовился ощутить резкую боль… Ничего. И еще – пусть Грыша хоть трижды идиот, но он целился в голову с пяти шагов. Севка стоял неподвижно, промазать – невозможно. Севка все-таки глаза перед выстрелом закрыл, не удержался. И пропустил подробности своего расстрела. Проклятый организм струсил, не обращая внимания на приказы мозга и его дурацкое желание посмотреть в глаза смерти.

            Севка сел. Потом подтянул ногу, встал на колено. На второе. Медленно, с трудом, поднялся на ноги. Наверху, в степи, земля была сухая, а вот тут, на дне оврага, еще сохранилась влага. Ступням было мокро и прохладно.

            Нужно было бежать. Припустить прямо по дну оврага, пока казачки не заглянули, чтобы проверить, как там покойничек.

            – Нужно бежать, – прошептал Севка, глядя наверх, на небо. – Бежать…

            Чушь какая… Не думал никогда, что ему настолько наплевать на жизнь. Ни разу даже не попытался убежать после того, как казаки прихватили их с Костей в степи спящими. Спокойно, без надрыва ждал своей участи. Будто в очереди за смертью стоял.

            Совсем сошел с ума.