Я помолчал, вытер слезы с глаз Ниночки и продолжил:

– Запомни, война не прекращалась. Война вечна. Просто она принимает разные формы. Война – Зло, а Зло существует до тех пор, пока в мире есть Добро. Зло принимает разные формы: Тоньки-пулеметчицы, нелюдей-бандеровцев, чернокожих бандитов, которые на улицах городов продают наркотики, торгуют маленькими девочками, отдавая их взрослым извращенцам, грабят, убивают, насилуют. Чем они лучше тех же бандеровцев? И мы не должны думать о том, что они тоже люди, запомни это.

– Запомню… – Нина медленно кивнула, взяла в руки «вальтер». Потом вскинула его, выстрелила – двумя «двоечками», как это делал я. Положила пистолет, посмотрела на результаты. Они были достаточно печальны. В силуэте – только две пули, еще две по бокам, в «молоке». Но все-таки это был результат.

– Ну что же… для начала вполне неплохо! – бодро заявил я, пододвигая Нине пачку патронов. – Набивай магазин, и… все заново. Через неделю ты будешь муху влет бить! Ну если не муху… то в дом точно попадешь!

Ниночка хихикнула и ткнула меня кулачком в бок. Больно, между прочим, ткнула. И я задумался – а почему это я вдруг решил, что она не сможет завалить мужика приемом рукопашного боя? Она, спортсменка! Ведь главное в этом не масса, главное – резкость удара и точность попадания. Тем более если использовать особо грязные приемы, коих я знаю очень даже приличное количество – начиная от тычков пальцем в глаз и заканчивая ударом в пах. А если ей еще и дать нож… в том числе и метательный… ооо… девочка, я из тебя ниндзя сделаю! Кстати, почему бы и нет? В жизни пригодится. В телохранительницы к какой-нибудь важной мадам устроиться – раз плюнуть. Идет мадам-звезда, а рядом с ней эдакая пигалица. И тут – Злодей! И хочет злодей усиленно домогаться комиссарского… хмм… звездного тела. И вдруг – облом! Маленький Полярный Лис в виде бывшей гимнастки! С пистолетом в одной руке и ножом в другой! И нет у Злодея никаких шансов, кроме одного – оставить свои гениталии печально лежать на асфальте. Забавно? Забавно!

– Я научу тебя драться. И не просто драться, а так, чтобы наповал. В том числе и с ножом. Ты не против?

– Чтобы уничтожать в мире Зло? – Ниночка усмехнулась, подвинула к себе пачку патронов и начала набивать магазин. – Никогда не думала, что буду стрелять, резать ножиком и этот самый ножик кидать! Миш, у меня такое ощущение, будто все вокруг нереально. Америка, этот дом и… ты. Все нереально. Может, я психически больная, лежу где-нибудь в палате и мне колют уколы? И все вокруг меня – галлюцинация? Ай! Ай-яй! Синяк же будет! С ума сошел?!

Нина сердито потерла правую грудь, которую я нещадно ущипнул, и недовольно помотала головой.

– И это может быть галлюцинацией! И это!

– Еще ущипнуть? Или чего… поосновательнее?

– Нет! У меня и так все болит! Доосноватился сегодня ночью! Ну нельзя же в твоем преклонном возрасте быть таким активным! Ненормальный старикашка!

Я от неожиданности замер и потом двинулся вперед, вытянув руки и многообещающе сообщая голосом Вия:

– Поднимите мне веки! Вот она! Мерзавка! Щас я тебя поимею прямо тут, на столе! На «вальтере» надругаюсь! Чтобы тебе стыдно было! Негодяйка!

Крепкое тело Ниночки извивалось, прижатое к моей груди, она хихикала и повизгивала, и я вдруг так возбудился, что рука сама собой потянулась к молнии джинсов.