-  Ты видишь ее? - тихо спросил я, пораженный словами девушки. - Эту картину?

    -  Это сложно назвать видением, - ответила девушка, - Я просто знаю, что она там висит.

    -  А если я ее завтра продам? - спросил Черный. - Или просто сожгу - сейчас, в камине?

    -  Я и говорю о том, что вариантов много, - не стала спорить Маша. - Но одно остается неизменным: этому дому предстоит пережить тяжелые времена. Уж извини. - Она виновато улыбнулась.

    -  А что будет вообще со страной? - поинтересовался я. - Какие ты видишь варианты?

    -  Вижу хаос, разруху. Людей пытаются куда-то эвакуировать, в городах хозяйничают банды. Ночью видно зарево пожаров. Топливо на вес золота, из-за канистры бензина могут убить. Да и просто так могут убить, жизнь человека ничего не стоит. Нет милиции, армия занята охраной стратегических объектов, да и та постепенно разбегается. В других реальностях все почти то же самое.

    -  Но есть хоть одна более-менее хорошая реальность? - снова спросил я.

    -  Есть, - кивнула девушка. - Но я не хочу о ней говорить.

    -  Почему?

    -  Есть такая примета: если расскажешь о чем-то хорошем, то оно, скорее всего, не сбудется. Поэтому я не хочу говорить об этой ветке реальности. Может быть, тогда все пойдет именно по этому сценарию.

    -  Но он действительно хороший?

    -  Скорее, это меньшее из зол, - уклончиво ответила Маша.

    -  Видишь, как все сложно? - Антон задумчиво смотрел на меня. - Мы знаем, что будет какой-то катаклизм, знаем те или иные сценарии его развития - какие-то похуже, какие-то получше. Но что будет на самом деле, нам неизвестно. Но уже сейчас мы видим признаки надвигающихся перемен, их становится все больше и больше.

    -  Но ты ведь говорил, что можно спрятаться в другом мире?

    -  Верно, - кивнул Антон. - И мы готовимся к этому - на всякий случай. Уже сейчас мы готовим какие-то схроны с провизией, топливом, оружием. Со всем тем, что. нам может понадобиться через несколько лет. Потому что потом, когда начнутся катаклизмы, всего этого будет просто не достать.

    -  Да, это понятно, - согласился я. Немного помолчав, спросил: - Можешь еще что-нибудь рассказать о признаках перемен?

    -  Могу, - согласился Антон. - Проф говорил, что в тех отражениях, в которых он побывал, многие хорошо знакомые ему фильмы имели другую концовку, другие варианты эпизодов. Когда реальности начнут смыкаться, мы будем видеть и подобные нестыковки. То есть ты видишь фильм, который знаешь с детства, и вдруг с удивлением понимаешь, что в нем что-то изменилось. Ты был готов дать руку на отсечение, что такой-то эпизод был таким-то. Но вот ты смотришь фильм, а там все иначе. Иные костюмы, иные слова, иные детали. Иные действия. Разум нуждается в объяснении таких вещей, поэтому ты списываешь все на несовершенство памяти. Хотя память на самом деле здесь ни при чем - просто фильм реально изменился вследствие соединения веток реальностей. Именно так это и происходит - буднично, незаметно. Просто что-то вдруг меняется, становится другим. Если вместе с этим изменением изменилось и твое сознание, ты можешь вообще не заметить перемены - твоя память будет подкорректирована. Так бывает в том случае, если в той параллельной ветке реальности существовало твое другое «я», другая частичка тебя.