Я же осталась на кухне.

Данилов включил телевизор и, лениво развалившись, стал щелкать пультом.

Меня же раздражало все.

Болтовня на английском из местных новостей, перспектива провести два месяца с этим… вот в одной квартире и чертов голод в желудке. В итоге я предприняла еще одну попытку найти еду. Поиск по ящикам все же принес свои плоды: нашлась банка кофе и пачка крекеров.

Ура! Живем! Студенты на таком пайке могут продержаться месяц!

Я как раз включила чайник, когда раздался звонок в дверь. Даже вздрогнула от неожиданности.

– Кто это? – спросила у Данилова, который с ленцой двинулся к выходу. – Мы разве кого-то ждем?

– Ты – вряд ли. А я вот очень даже жду, – с этими словами от отпер двери, и я окончательно выпала в осадок.

Там стоял доставщик, который в обмен не несколько купюр передал Данилову две коробки пиццы и пакет с чем-то еще. Дальше Никита дверь закрыл, показательно провернул ключ, а после нарочито медленно прошел мимо меня обратно к дивану.

На свою половину.

И коробки поставил тоже на своей половине стола.

Гад!!!

Ну, ничего, у меня есть печеньки!

Кофе пила, стараясь не смотреть, как Данилов смакует аппетитные куски, буквально усыпанные сыром и мясом.

И еще запах… он был чересчур соблазнительным.

– Не смотри на меня так, будто хочешь сожрать, – произнес Данилов, дожевывая первый кусок. – Я на своей половине, правил не нарушаю.

– Вот и ешь молча, – буркнула я, опуская взгляд в чашку с кофе.

– Не могу. Аж сердце сжимается при виде голодной и злой Никс. Так и быть. Хочешь поделюсь? Только для этого придется… М-м-м. Придумал! Ползи сюда ко мне под бочок, – он похлопал по месту на диване рядом с собой, будто я собачонка. – Обниму, согрею, покормлю!

Я даже не пошевелилась, а после медленно отпила глоток кофе и произнесла:

– Еще одно предложение в таком духе, и эта чашка горячего ароматного кофе окажется на твоей голове!

– У-у-у, грозная Вероника, – усмехнулся Никита, но дальше свою речь не продолжил.

Я же оставила кофе, отложила печеньки, потому что те оказались по вкусу бумагой, и решила идти спать. Во сне есть так не хочется, а завтра изучу местные магазины и найду, где достать нормальной еды…

С этими мыслями я встала со стула и двинулась в свою комнату.

Где-то на полпути меня остановил оклик Данилова:

– Эй, ты куда? Обиделась, что ли?

Даже не стала ему отвечать и продолжила путь.

– Да стой же ты, Никс. Что я, полный козел, что ли? Садись ешь, тут же две коробки. Я специально заказывал.

С полным недоверием я обернулась. Данилов передвинул вторую пиццу на мою половину стола и теперь ждал моей реакции.

Пока я играла в гордость, желудок решил урчанием намекнуть, на чьей он стороне, и выходило, что не на моей. Пицца слишком аппетитно пахла.

– Это без обязательств, Никс, – добавил Данилов. – Просто садись и ешь!

Вот неужели так с самого начала нельзя было? Может же быть нормальным, когда хочет.

И я решила, что нет особого смысла сейчас играть в гордость, подошла к дивану, села в своей зоне и достаточно искренне сказала:

– Спасибо.

– Это просто с сыром и курицей, – жуя свою пиццу, пояснил Данилов. Я ведь и в комнату к тебе зашел, чтобы спросить, какую именно тебе заказывать. Понятия не имею, что ты ешь, а что нет. Вдруг ты из этих веганов, что питаются исключительно листьями, как гусеница.

В этот раз я ему ничего не ответила. Вообще, его голос стал фоновым шумом, потому что передо мной сейчас существовала только одна реальность, и она была из аппетитного теста, соуса, трех видов сыра и кусочков куриной грудки.