Тупые и непонятные головы появляются столько же против законов природы, как и всякие другие выродки; но таковых весьма мало бывает.

...В отроках блещет надежда, много доброго впредь обещающая, но которая слетами исчезает; следовательно, не природа виновата, а недостаток воспитания тому причиной.

Ибо нет ничего хуже человека, который, помазав, так сказать, губы первыми началами учения, станет упорно выдавать себя за великого знатока. Он и искусным наставникам уступить не захочет, и гордясь властью, каковую сей род людей как бы по праву себе обыкновенно присваивает, между тем с повелительною грубостью передает и детям собственную свою глупость.

Некоторые думают, что не должно начинать учить детей прежде семилетнего возраста, полагая, что до сего времени способности душевные и силы телесные не позволяют еще заниматься учением… Но вопреки мне мыслившие жалели, кажется, труда не столько учащихся, сколько учащих.

Обдумывая тот момент, когда он станет мужчиной, Публий рассеянно ощупывает пальцами мешочек, который висит у его ключиц почти с момента рождения. У каждого ребенка есть такой: небольшой кожаный мешочек, заполненный амулетами и талисманами на удачу, которые находятся с ним с раннего детства, с того самого момента, когда ребенок получает юридический статус человека в первый день его рождения. Мешочек остается с ним, пока ребенку не исполнится четырнадцать лет. В четырнадцать Публий вернет мешочек своим родителям, как сделала его старшая сестра в канун ее брака в начале этого года. Конец детства и конец обучения. Публий ждет – не дождется этого.

Конечно, на этом образование не прекратится. Как хороший римский paterfamilias (глава семьи), Фелиссам-старший относится к своей роли очень серьезно. Отправка единственного сына в litteratus (школу) – это только часть образования мальчика, и в некотором смысле меньшая. «Будьте уверены, что ничто не стоит отцу меньше, чем получение мальчиком образования», – довольно злобно заметил поэт Ювенал в Сатире 7. Действительно, Орбилий получает за уроки гроши, но Публий знает, что те уроки, которые он получает от отца, – более важные.

Как узнать, достаточная ли толщина у бычьей шкуры или ее растянули, чтобы площадь кожи сделать больше и, следовательно, дороже? С кем из скотопромышленников заключить контракт на мясо? Как снять кожу с мертвой дикой собаки и превратить ее в то, что ничего не подозревающий клиент принимает за пару тончайших рукавиц из кожи детенышей? Это и многое другое – образование, которого Публий жаждет, и он сможет получить его только во время работы вместе с отцом, при этом не держа руки на весу, чтобы получить по ним за неправильное написание слова defessi\

Вздохнув, Публий готовится к долгому утру. Как и каждый римский школьник, он хорошо знаком со сложным римским календарем. Технически его обучение может продлиться до двенадцати часов в день ежедневно. К счастью, во время 10–12 дней государственных праздников каждый месяц Орбилию на законных основаниях запрещено преподавание. Иногда случаются даже более длительные каникулы. Например, в то время, когда странствующий император Адриан решает вернуться в Рим, обычно бывает как минимум двухнедельное празднование.

Сегодня Публий учится целый день, с перерывом на обед, завтра – только половину дня, так как будет нужен в мастерской, а послезавтра праздник. Тем временем Saxa vocant Itali mediis quae in fluctibus aras…

Час I (07:00–08:00)

Сенатор собирается встретиться с патроном

Пение школьников в базилике навевает этот стих на ум сенатору, пока он спешит на встречу с патроном. Тот факт, что Мамлий Аурелий Оффелла – тоже римский сенатор и поэтому формально считается одним из лордов мира, немного забавляет Оффеллу, и он ухмыляется.

Прямо сейчас Оффелла не ощущает себя никаким лордом.