|
Она, и это совершенно очевидно, приносит ему удовольствие, в противном случае он вряд ли бы желал заняться тем же самым, поменяв лишь формальную сторону дела. Но, бог мой, это ведь до какого отчаяния он себя довел, относясь к работе, в которую он, кстати, влюблен, как к работе, а не как к флирту. Право, если бы он начал флиртовать (что он по прошествии нашего разговора и сделал), то дело пошло бы иначе.
И оно пошло иначе!
«Личная жизнь» — понятие очень важное для западной цивилизации и, к сожалению, абсолютно чуждое нашим соотечественникам, каждому из нас в отдельности. Для обозначения этого феномена там даже используется специальный термин — «privacy» (французского происхождения — «приватный»). Однажды мне довелось давать интервью для знаменитого американского журнала «TIME». Корреспондент этого журнала Эндрю Мейер, изумительный, надо признать, знаток русского языка, спросил меня: «А как вы переведете слово "privacy")» Я ответил, что прямого перевода этого слова на русский язык, наверное, нет, хотя оно и близко по смыслу к понятию личной жизни или личностного пространства. Под privacy следует понимать определенное психологическое состояние человека, когда он находится в своем личном пространстве, которое является его суверенной и святой собственностью. А потому всякие претензии кого-либо на право входить в это его пространство (с добрыми ли намерениями, или с плохими) остаются за пределами этого пространства. Эндрю выслушал меня очень внимательно и сказал: «Я спросил это только потому, что хотел таким образом продемонстрировать — у вас даже слова такого нет!» На этом незамысловатом примере Эндрю очень, надо признать, изящно и вместе с тем емко показал то гигантское отличие, которое, несмотря на всю схожесть, наличествует между нами и ними. Мне неоднократно приходилось оказывать психотерапевтическую помощь представителям самых разных культур, и я могу подтвердить — мы отличаемся от представителей западной цивилизации отсутствием этого privacy. Мы не умеем испытывать подлинного уважения друг к другу, считаем уместным давать другому человеку советы, для нас в порядке вещей выносить вердикты на предмет того, прав он или нет. В психологии человека западного общества, по крайней мере за последние 100 лет, произошли в этом смысле кардинальные изменения. Здесь укоренилось понимание «суверенности» другого человека, а также своеобразная психологическая «презумпция невиновности»: я уважаю тебя за то, что ты такой, какой ты есть, а взамен, будь любезен, уважай меня за то, что я такой, какой я есть. Все это мы понимаем не хуже американцев с англичанами, только вот чувствуем мы по-другому. Впрочем, это становится очевидным только при глубоком и всестороннем анализе проблемы. Так вот, когда я говорю здесь «личная жизнь», я вкладываю в это выражение другой смысл, нежели представитель западной цивилизации в понятие privacy. О том, что такое privacy и как начать испытывать это изумительное состояние, способствующее сохранению подлинного внутреннего психологического комфорта, согласия с самим собой, я рассказал в другой своей книге «Пособие для эгоиста (или как быть полезным для себя и других)». В этой же книге речь пойдет о личной жизни как о той части жизни человека, где он удовлетворяет свою потребность в человеческой близости и тепле, в эмоциональной поддержке, в «общении по душам». Разумеется, это недурно бы смотрелось и в браке, но возможно и вне брака, и в однополых, и в разнополых отношениях. Нетрудно догадаться, что понятие «флирт» толкуется здесь весьма широко. Так в чем же состоит парадокс любви? Мы привыкли относиться к ней в высшей степени легкомысленно. Подсознательно нам представляется, что это так естественно, так нормально, что кругом все и вся должны быть от нас без ума (и в этом правиле, поверьте мне, нет исключений). |
