Я вся напряглась при упоминании моих родных из уст этого… этого монстра. Никита был полностью прав! Я еще удивлена, как Мария смогла продержаться с ним так долго и вырастить двух замечательных сыновей. Хотелось плюнуть прямо ему в лицо, но мое воспитание просто не позволяло этого сделать.

— Сергей Владимирович, попрошу вас остановиться, — не могла больше молчать, проговорив немного грубо, но плевать. Если он может позволить себе такой тон, то я не собираюсь трястись перед ним от страха. — Я люблю вашего сына, а он любит меня. Мы счастливы вместе…

— На одной любви многого не построишь, Анна. Вы еще слишком молоды и не понимаете многих вещей, — перебил он, сжав бокал в руках.

— Вы не логичны, не находите? — указала на его же слова, — Сами ранее заметили, что я неглупая девушка. И знаете, кого я вижу перед собой? — не стала ждать его ответа, он и не требовался. — Я вижу жестокого человека, без сердца. Вы думаете, что делаете лучше для сыновей? Но посмотрите, жена от вас ушла, и она успешна. Одна. Без вас. Никита даже не хотел приезжать на сегодняшний обед. Мне пришлось уговаривать его. Как оказалось, только зря. А Стас? Такими темпами он скоро станет алкоголиком. Такого будущего вы желаете для сына?

— Да, что ты понимаешь, — вскочил он с кресла и навис надо мной. Не знаю, что было бы дальше, не явись в этот момент Никита. Он буквально влетел в кабинет, отпихнув своего отца от моего кресла, заслоняя собой.

— Только попробуй дотронуться до нее и я…

— Что ты? — прорычал Сергей Владимирович. — Ударишь собственного отца?

— Ты же бил собственную жену и маленьких беззащитных детей. Так почему я не могу ответить тебе теперь, когда наши силы равны? — глаза Никиты горели ненавистью к этому человеку.

— Это смешно, — усмехнулся Елагин — старший. — Ты собираешься окончательно разрушить наше общение из-за какой-то девки?!

Никита тут же сорвался со своего места, врезав отцу в челюсть так, что тот, пошатнувшись, сделал пару шагов назад и ухватился за лицо.

— Запомни раз и навсегда! Аня — моя невеста, — выговаривал он каждое слово, еле сдерживаясь. — Я не позволю говорить о ней в таком русле. Если ты не изменишь свое отношение, можешь забыть, что у тебя есть сын. Я удивлен, как Стас еще держится. Все, мы уходим, — повернулся ко мне Никита и подал руку. Я молча вложила свою, и мы пошли к выходу.

— Ты не посмеешь уйти, что подумают гости?! — окликнул отец, приказным тоном.

Никита остановился на секунду и, не оборачиваясь, проговорил:

— Если тебе дороже чужие люди… — усмехнулся он, — Ты же мастер скрывать истинное положение дел в нашей семье, соврешь снова. Больше не жди меня ни на один обед, ужин и все, что ты там запланировал, — и мы вышли из кабинета. Быстро взяли свою одежду и покинули этот дом. Кажется, я пропиталась такой же ненавистью к этому месту, как и Никита. Молча взяла у него ключи от машины и села за руль. Сейчас он не в том состоянии, чтобы вести машину. Повернулась и спокойно спросила:

— Ты голоден?

Он посмотрел на меня с ошарашенным лицом, после чего громко рассмеялся. Я тоже не удержалась и откинулась на сиденье, хохоча вместе с ним.

— Ты серьезно еще хочешь есть? — прикоснулся к моей щеке руке, нежно поглаживая.

— Честно, умираю от голода. Здесь вроде недалеко кафе «У Пунтуса»? — предложила, заводя машину.

— А вообще, поехали… да, я хочу шашлыка и полевки, — улыбался Никита.