В любом случае в нашей жизни всегда найдется место не только празднику, но и чувству вины. Хорошего в этом мало, да и бороться с этим трудно. Впрочем, разве же у нас есть другие варианты? Разве нам предлагается выбирать? Нет, других вариантов нет, и выбора нет. Так что возьмем себе этот факт на заметку. Чувство вины имеет сексуальную природу. Есть, правда, в нас страх наказания (его иногда путают с чувством вины), и в этих случаях нужно благодарить не половой инстинкт, а индивидуальный инстинкт самосохранения. Есть в нашем арсенале еще и страх проигрыша, страх оказаться «внизу» (подобные переживания тоже иногда маскируются под чувство вины), и в этом случае причина в нашем иерархическом инстинкте. Но если у нас имеется именно вина, — то все дело в нашей детской и подростковой сексуальности, которая пострадала от воспитательных процедур, предпринятых нашими родителями.

За каждым чувством вины скрыто негодование.

Впрочем, это та редкая для Андерсена сказка, которая может похвастаться счастливым концом. Маленький лебедь нашел в себе силы пережить доставшиеся на его долю невзгоды, перетерпеть свою боль, и судьба вернула ему свои долги. А насколько бы легче ему было жить, проживать свою молодость, если бы с самого начала он знал, что он никакая не дефектная утка, а самый настоящий лебедь — одна из тех замечательных птиц, что два раза в год пролетали над птичьим двором... Он не знал, но мы-то, мы вполне можем знать!

Вопрос ведь, в конечном счете, не в том, кем нас считают окружающие, но в том, кем себя считаем мы сами. Если мы считаем себя «гадкими утятами», то беззащитность, неудовлетворенность и чувство вины будут преследовать нас всю жизнь. Если же мы считаем себя, хотя бы и в потенции, «белыми и красивыми птицами», то найти управу на свою беззащитность, неудовлетворенность и вину мы, я думаю, сможем. Не стоит винить родителей за то, что они совершали ошибки в процессе нашего воспитания. Кто без греха, пусть, конечно, бросит в них камень. Полагаю, однако, что таковых не найдется. И ведь самое главное — по большей части, они без вины виноватые. Значительной части наших детских проблем просто нельзя было избежать.

Да и на все можно посмотреть еще с другой стороны. Не переживи мы в своем детстве тех душевных травм, которые мы пережили, еще неизвестно, что бы из нас вышло и получились ли бы из нас лебеди, хотя бы потенциальные. Так что не будем перекладывать с одной головы на другую, тем более если по крайней мере одна из них находится в болезненном состоянии.

И хотя я так много рассказывал сейчас о детстве и об истоках наших психологических проблем, я не думаю, что в них корень всех зол и что мы должны всенепременно проводить ревизию детства, отрочества и юности. В конечно счете, мы — не столько результат своего прошлого, сколько — своего будущего. Если мы сейчас ставим перед собой какие-то конструктивные и важные цели, осознавая при этом все имеющиеся у нас проблемы, мы улучшаем тем самым и свое настоящее и, разумеется, будущее.

Проблема, таким образом, не в ревизии прошлого, не в поисках виноватых, а в том, чтобы почувствовать собственную ответственность за собственную жизнь. Ни у кого из нас, включая и наших родителей, детство не было безоблачным, но это вовсе не значит, что и будущее наше заволокли грозовые тучи. Наше будущее пока пусто, его еще попросту нет, но каждый день, каждый миг мы его делаем — своими поступками, делами и чаяниями.