Лайя спустилась в темные недра погреба и, не обращая никакого внимания на пистолет, зажатый в моей руке, сказала — мягко, как несмышленому малышу:

— Пойдем, мы должны торопиться, чтобы успеть до рассвета...

И подтверждая свои слова действием, легко подтолкнула меня к лестнице, ведущей наверх.

— Убей ее... Убей, пока еще не поздно! — властно приказала Милая, но я не послушал ее и на этот раз.

Мне вдруг непередаваемо, отчаянно захотелось встретить рассвет вместе с этой непонятной девочкой-девушкой-женщиной, в которой загадочно, величественно и непредсказуемо переплелись тени-призраки прошедших веков.

И я пошел вместе с ней.

— Она ведет тебя, словно глупого быка на убой! — Милая все еще пыталась как-то повлиять на мои действия, но это было уже невозможно.

Каждый человек однажды принимает решение, от которого в дальнейшем будет зависеть его судьба. Прямо сейчас я принял такое решение, и заставить меня изменить его можно было только при помощи физического воздействия.

Но, видимо, искусственный интеллект посчитал, что я буду в меньшей опасности, находясь в сознании, поэтому не только не отключил меня, но и вообще замолчал.

Мы сели в полицейский автомобиль (я — на место пассажира, Лайя — за руль) и направились в сторону зарождающегося рассвета.

Несколько минут ехали молча — девушка сосредоточенно вела машину по обочине дороги, заваленной битым стеклом, а я просто сидел, бездумно глядя в бледнеющее на востоке небо. А затем, когда полоса бутылочных осколков кончилась, машина резко увеличила скорость, устремившись к вечно недосягаемому горизонту.

— Куда и почему нам нужно успеть до рассвета? — наконец спросил я, устав от бессмысленного молчания.

— Я ищу подходящее энергетическое место. Вся поверхность Земли состоит из сетки пересекающихся энергетических полей. Там, где сходятся сразу несколько, возникает своеобразный узел.

— Выбираешь место для жертвоприношения? — с наигранной веселостью спросил я.

Девушка оторвала сосредоточенный взгляд от дороги.

— Нет. Для другого, — совершенно серьезно ответила она. — Мне нужно зачать ребенка, а первые минуты рассвета наиболее благоприятны для этого.

Признаюсь честно, такой поворот событий был для меня настолько неожиданным, что на какое-то время я попросту потерял дар речи. На ум пришла мысль, мелькнувшая во время нашей первой встречи: «Подобной женщиной может обладать либо повелитель мира, либо сумасшедший. Для любого нормального мужчины она была слишком величественна — почти как статуя».

Если беспристрастно разобраться, я был и тем и другим — и повелителем мира, и сумасшедшим, да еще и полумеханическим существом с примотанной скотчем рукой бледнолицей твари, в жилах которой текла не кровь, а молочно-голубой биораствор.

Так что нет ничего удивительного, что эта величественная девушка-королева выбрала именно подобный, достойный во всех отношениях экземпляр. Если говорить об уникальности, то тут мне, скорее всего, не было равных...

— А если я скажу «нет»? — Мне наконец удалось более или менее прийти в себя.

— Ты очень многое потеряешь, — спокойно ответила она, — а я так никогда и не смогу родить сына.

«У этой воинствующей девственницы слишком много уверенности в своих силах», — промелькнула отстраненная мысль.

— Я имела в виду не секс, а нечто совершенно другое, — ответила Лайя на мой невысказанный вопрос. — Нечто такое, что нельзя объяснить простыми словами...

Я открыл было рот, чтобы сказать что-то не слишком оригинальное, но тут — видимо, обнаружив нужное ей место — девушка свернула с дороги в открытое пшеничное поле и, оставляя за собой два параллельных следа из примятых колесами стеблей, достигла его середины.