— Синий! — Алексия не могла сдержать восхищения отцом, я же не очень понимал, что происходит. Алексия тем временем, видя мое недоумение, взялась прояснить ситуацию с химическим экспериментом своего отца:

— Если реакция алкоголя на магниевый катализатор эксплицирована в ярко-оранжевую часть спектра, то это означает добавление в алкогольный напиток веществ, опасных для здоровья человека. Если при нагреве до семидесяти градусов по Цельсию цвет жидкости изменился на синий, то яд не смертелен. Хуже бы было, если бы цвет стал черным или коричневым.

— И на том спасибо, — сказал я. — Хоть не смертелен. Но что же делать?

Я был в замешательстве. Мессинги продолжали эксперимент.

— А теперь, коллеги, — комментировал Мишель, — добавим в нагретую жидкость седьмую долю атома алюминия. Зачем?

— Затем, — отвечала Алексия, — чтобы по реакции понять, какое именно из известных противоядий стоит применить для редукции действия этого вещества.

Мессинг что-то капнул в пробирку из пипетки:

— Так и есть: цвет жидкости стал желтым. Следовательно, нам поможет внутривенное введение амидопирина. Ларчик открывается просто, если есть ключик. Алексия, приготовь, будь добра, инъекцию.

Отрезвление и лечение

Петрович только равнодушно поморгал, когда вена его левого предплечья поддалась вторжению тонкой иглы; жидкость из шприца влилась в кровь Петровича, и полковник спокойно уснул, напоминая уже не тигра или слона, а добродушного панду, только что отужинавшего бамбуком.

— В нашем распоряжении, коллеги, минут сорок, — сказал Мессинг, посмотрев на часы. — Какие будут предложения?

— Считаю, — заметил я, — что есть смысл поискать этого бирманца У Э. Согласитесь, не вызывает сомнений, что нашего товарища отравил именно он, больше некому.

— Я бы избрал для начала иной путь, — предложил Мессинг. — А конкретнее: попытался бы разузнать, где Петрович провел вчерашний вечер. Малыш, подай-ка мне салфетку, которой была заткнута бутылка с отравленным алкоголем.

Алексия передал салфетку отцу и тот прочитал вслух название заведения, откуда прибыла к нам эта бумажка:

— «Седьмой павлин».

— Это же кабак напротив нашего отеля! — наконец-то и моя наблюдательность принесла пользу нашему предприятию. — Скорей туда, все выясним!

— Не надо торопиться, — как-то чересчур спокойно заметил Мишель. — Давайте все-таки дождемся, пока проснется наш друг. Смею заметить, что момент пробуждения приближается, а последствия его могут быть непредсказуемы…

С добрым утром, Петрович!

Петрович вскоре действительно зашевелился; глаза полковника открылись и пристально посмотрели на Алексию. Та подсела к Петровичу и мягко взяла его за руку, ангельски прошептав:

— Ты в порядке, Петрович? Как ты себя чувствуешь?

— Нормально вроде, — тоже шепотом сказал Петрович. — Только голова немного болит. Кажется, вчера немного перебрал.

— Немного?! — возмущению Мишеля не было предела. — Видели бы вы, голубчик, себя вчерашнего! Да вас едва не отправили на тот свет! Нельзя же быть таким неосторожным! Пьете, черт вас подери, с кем попало, а нам расхлебывать…

Впрочем, раздражение Мессинга было довольно напускное. Конечно, Мишель не меньше дочери был рад, что на данном этапе все разрешилось почти благополучно.

— Петрович, вы хоть что-то помните из вчерашнего дня? — спроси я.