|
Красота же его таилась в многообразии красок: тут были цвета синий, желтый, белый, зеленый, сиреневый, розовый… Однако почти сразу цветок стал стремительно исчезать. Мы ждали явления нашего высокого друга, но вместо него увидели не менее высокую пальму, которая внезапно выросла прямо из пола пагоды. Пальма с оранжевыми листьями — необычайно красиво! Вслед за исчезнувшей пальмой нашим взорам явился сияющий павлин, который пропел что-то чарующее и тоже стал исчезать, чтобы уступить место забавному медвежонку. Медвежонок перекувырнулся через голову и тотчас пропал. Однако калейдоскоп аватаризации на этом не закончился.
Там, где только что кувыркался медвежонок, появился добродушный тапир, что-то усердно жующий. Тапир превратился в восьмиконечную звезду. Звезда стала крутиться вокруг своей оси, излучая зеленоватый свет. В этом кружении она обернулась черепахой — большой, с бронзовым панцирем. Вскоре от черепахи остался только панцирь, из-под которого смотрела на нас гигантская улитка, каких, верно, в природе не бывает. Затем мы увидели слоненка. Слоненок недоверчиво посмотрел на нас и стал растворяться в воздухе. Я уже понимал, кто именно появится в апогее всей этой длительной метаморфозы. И ожидание мое оправдалось в полной мере: по полу пагоды разгуливал совершенно очаровательный и гордый собой журавль. Конечно, ведь он хозяин обители, ее спаситель и хранитель! Журавль неспешно расправил крылья, взмахнул ими и медленно, плавно полетел к выходу. Мы вышли вслед за священной птицей и долго смотрели, как журавль исчезает за серыми облаками, покрывшими небосвод. Мы еще не успели оправиться от этого чудесного зрелища, как в воротах появился наш монах и весело помахал нам рукой. — Надеюсь, что вам понравилось, — сказал он, подойдя к нам. Никто из нас не мог скрыть восхищения, которое тут же вылилось в аплодисменты. Монах искренне поблагодарил нас. Но вопросов было больше, нежели ответов.
Несколько слов о технике аватаризации
Первым патетику момента нарушил Мессинг, напомнивший ребенка, которому показали фокус, но не раскрыли его секрета: — Вы меня, пожалуйста, извините, но не могли бы вы рассказать, как вам удается проделывать все это? — Поверьте, нет ничего сложного в искусстве аватаризации, — отвечал монах. — Нет ничего сложного, если в строгом смысле освоить методику, зафиксированную несколько тысяч лет назад в атлантической летописи. Думаю, что Звездочет поделится с вами этой методикой. Только вот на тренировки уходит обычно не меньше пяти лет. — Пяти? — не сдержался Петрович. — А вы хотели, коллега, — заметил Мессинг, — прямо вот так, с лету, научиться этому искусству? Петрович устыдился своей несдержанности и замолчал.
О журавлях и не только
— Прошу простить меня, — сказал высокий монах, — но я должен буду вас покинуть. Хозяйственные дела ждут меня. Вы же пока можете разместиться вон в той пагоде. Там специальные комнаты для наших гостей. А утром вас ждет дорога на южный берег озера Имма, где вы встретите Звездочета. Монах проводил нас до пагоды под спящим журавлем, который, как и его восемь братьев, по-прежнему смотрели на север. И вечером Мессинг собрал всех нас на крыльце, чтобы поделиться некоторыми своими наблюдениями. — Дорогие коллеги! — торжественно начал Мишель. — Прежде всего, хочу извиниться перед вами за одну оплошность. Мне, как знатоку мифологии, в первую голову следовало рассказать вам о специфике мифологемы журавля в представлениях древних народов. Именно об этом я и хочу вам сейчас поведать, пока у нас есть возможность немного остановиться и задуматься. Наше время — до завтрашнего утра.
Доклад Мессинга о «журавлиной» мифологии «Журавлиная мифология, коллеги, довольно-таки обширна. |
