— У меня сегодня был унылый денек, — сказала Анна, — вплоть до того момента, как вы появились на сцене. Но благодаря вам все изменилось к лучшему.

— У меня сегодняшний день тоже был не из лучших, — признался я. — Но такого прекрасного вечера я давно не помню. Так где же мы будем пить кофе? Не отправиться ли нам…

— Если вы не женаты — то у вас. Если вы…

— Я не женат, — сказал я нейтральным тоном.

— Тогда все в порядке, — отозвалась она. Я открыл дверцу своего БМВ и помог ей сесть в машину. Затем я обошел машину и, только уже сев на водительское место, сообразил, что оставил ключи в замке зажигания и не выключил подфарники.

Я повернул ключ, и двигатель ровно заурчал. «Повезло», — пробормотал я про себя.

— Что вы говорите? — переспросила Анна, повернувшись ко мне.

— Говорю, что нам повезло не попасть под дождь, — ответил я и включил дворники, потому что первые капли дождя уже упали на лобовое стекло.

По дороге Анна рассказывала мне о своем детстве, прошедшем на юге Франции, где ее отец преподавал английский язык в средней школе для мальчиков. История единственной девочки в окружении нескольких сот французских мальчишек была и в самом деле очень смешной. Я чувствовал, что Анна все больше и больше очаровывает меня.

— Почему же вы вернулись в Англию? — поинтересовался я.

— Моя английская мама развелась с моим французским папой. И к тому же мне предоставилась возможность всерьез заняться медициной в больнице Святого Фомы.

— Но разве вы не скучаете по южным краям, особенно в такие ночи? — спросил я, услышав раскаты грома над нашими головами.

— Не знаю, трудно сказать, — ответила она. И добавила: — Во всяком случае, сейчас, когда англичане научились готовить, жизнь в стране стала вполне цивилизованной.

Я улыбнулся про себя, не будучи уверенным, всерьез ли она сказала это или снова решила поддразнить меня.

И незамедлительно получил ответ.

— Кстати, — сказала Анна, — как я полагаю, мы побывали в одном из ваших ресторанов?

— Да, в самом деле, — отозвался я не без робости.

— Вот почему мы с такой легкостью получили столик, несмотря на то что зал был просто битком. Вот почему официант якобы по собственному выбору принес нам бутылку «Бароло». И вот почему мы ушли, не расплатившись.

Я понял, что мне всегда суждено отставать от нее на целый корпус.

— И какой же это был ресторан? Там, где прогульщик-метрдотель, или шеф-повар, у которого четыре с половиной пальца, или жулик-бармен?

— Жулик-бармен, — рассмеялся я. — Которого я уже уволил сегодня днем. Впрочем, боюсь, что преемник пойдет по его стопам.

С этими словами я повернул с набережной Миллбэнк направо и занялся поисками места для стоянки.

— Я-то думала, что вы глаз с меня не сводите, — вздохнула Анна, — а вы, оказывается, все время смотрели поверх моей головы. Потому что так удобнее было следить за поведением нового бармена.

— Ну, вовсе и не все время, — сказал я, ловко въехав на единственное оставшееся незанятым место. Выйдя из машины, я помог Анне и подвел ее к дому.

Когда я запер за нами входную дверь, Анна обняла меня за шею и посмотрела долгим взглядом мне в глаза. Я наклонился и поцеловал ее, в первый раз. И вдруг она сказала, высвободившись из моих объятий:

— Не будем отвлекаться на кофе, Майкл.

Я сбросил пиджак и повел ее наверх, надеясь, что моя приходящая прислуга не устроила себе сегодня выходной.