— Я тоже рад, — сказал я, оставляя без внимания тот очевидный факт, что мои-то изначальные планы на этот вечер вовсе не предусматривали посещение театра.

Мы двинулись по проходу вместе с толпой зрителей, вытекавшей из театра подобно медленно струящейся реке. Последние драгоценные минуты в обществе Анны были потрачены на обсуждение таких вопросов, как достоинства актерской игры, искусство режиссера, мрачное своеобразие декораций и даже подлинность костюмов начала века. Наконец мы подошли к двойным дверям, к выходу в реальный мир.

— Всего хорошего, Майкл, — сказала Анна. — Спасибо, что вы помогли мне в полной мере насладиться этим вечером.

И протянула руку для рукопожатия.

— Всего хорошего, — сказал я, глядя на прощание в ее карие глаза.

Она уходила, а я так и не знал, увидимся ли мы снова.

— Анна, — окликнул я ее.

Она обернулась.

— Если у вас нет никаких особых планов на этот вечер, то не поужинать ли нам…

Примечание автора

Здесь читателю даются четыре различные концовки рассказа и предоставляется право выбора.

Можно прочесть все четыре предлагаемых концовки либо просто остановиться на одном из вариантов и считать, что рассказ закончился именно таким, вами же выбранным, образом. Если вы и вправду хотите ознакомиться со всеми четырьмя вариантами, то целесообразно читать их в нижеследующем порядке — то есть так, как они были написаны:

1. Сочный

2. Подгоревший

3. Пережаренный

4. Хорошо прожаренный

Сочный

— Спасибо, Майкл, с удовольствием.

Я улыбнулся, не в силах скрыть своей радости.

— Вот и хорошо. Я знаю тут неподалеку милый ресторанчик. Надеюсь, вам понравится.

— Звучит заманчиво, — сказала Анна, взяв меня под руку. И я повел ее сквозь толпу расходящихся зрителей.

Пока мы огибали здание театра, Анна продолжала разговор о спектакле, сравнивая его с постановкой, которую она видела несколько лет тому назад в театре «Хеймаркет», причем сравнение ее было в пользу сегодняшней.

Когда мы дошли до Стрэнда, я кивком головы указал на двойные двери серого цвета: «Это здесь». Мы перебрались на другую сторону улицы, протискиваясь между машинами, временно обездвиженными красным сигналом светофора, и я, открыв одну из серых дверей, впустил Анну. Едва мы успели войти, как полил дождь. Мы спустились в полуподвальный ресторан и окунулись в слитное гудение множества посетителей, пришедших сюда после спектаклей из театров по соседству; между столиками метались официанты с нагруженными подносами.

— Ну, если вам удастся здесь чего-то добиться, я буду искренне поражена, — сказала Анна, внимательно оглядывая компанию обсевших стойку бара и нетерпеливо ожидающих, когда освободятся места за столиками.

Я подошел к конторке администратора; метрдотель, принимавший заказ у одного из столиков, ринулся ко мне:

— Добрый вечер, мистер Уитикер. Сколько вас?

— Всего двое.

— Прошу, сэр, — сказал Марио, подведя нас к моему обычному столику в дальнем углу зала.

— Еще сухой мартини? — спросил я ее, как только мы сели.

— Нет, спасибо, — ответила она. — Пожалуй, бокал вина, чтобы запить еду…

Я кивнул в знак согласия. Марио вручил нам меню. Анна какое-то время изучала свой экземпляр, и я спросил, нашла ли она чего-нибудь по вкусу.

— Конечно, — ответила она, глядя мне в глаза.