Зачастую мы не совсем понимаем, как работают механизмы, заложенные в нашем организме природой. И потому сами перегружаем свою жизнь стрессовыми ситуациями. Ведь даже самые невинные радости жизни – вроде чтения, компьютерных игр, посещения театра и кино – и те чреваты «информационным стрессом», прессингом для мозга и преждевременным склерозом. Человечество изнывает от страха перед депрессией, нервными срывами, психозами и фобиями. Кое–кто из наших современников бежит из больших городов в пригороды, совершенно так же, как это делали когда–то средневековые горожане, напуганные чумой и оспой. Между тем, рассуждая о «чуме XX (а теперь уже и XXI) века», многие из нас решительно не понимают: где эта самая «депрессивно–стрессовая чума» гнездилась доселе? То есть битых 130 тысячелетий существования вида хомо сапиенс? Неужели древние знать не знали про муки депрессивного состояния? И наш пещерный предок, улепетывая от разъяренных саблезубых мурзиков, был неизменно бодр, оживлен и весело глядел в будущее?

Конечно, при таком легкомысленном обращении с мурзиками в полтонны весом, с полуметровыми клыками никакой хомо не выжил бы. И давать такому оболтусу определение «разумный» было бы совершенно не за что. Притом: механизм стресса – такой же «подарок» природы, как и антигены, обуславливающие вашу группу крови и помогающие приспособиться к новым условиям существования. Стресс – главнейший механизм выживания, натуральная «скорая помощь», наше «третье плечо», рассчитанное на пиковые моменты жизни. Адаптация – другой механизм выживания — дело постепенное, кропотливое, с тысяче–или даже миллионолетними сроками. А стресс дает любому организму возможность в мгновение ока мобилизоваться, собрать всю имеющуюся в наличии энергию, потратить ее на безотлагательные нужды и… не попасть по естественному отбору в списки «безвременно ушедших». Просто приходится признать: биологическая программа, рассчитанная «по всем правилам» миллионолетней давности, в наши дни практически растеряла свои полезные качества.

Ведь стресс – это большая нагрузка для всех систем организма. При «зашкаливании» показателей организм становится сам для себя наихудшим врагом: стрессовые ситуации требуют огромных затрат энергии, притом что никакие «ограничители» не срабатывают – действительно, какая может быть экономия, когда речь идет о выживании? Непомерные расходы вызывают истощение ресурсов, возникают системные расстройства и заболевания, которые продолжают развиваться и тогда, когда стресс прошел, и «инцидент исчерпан». Наш организм так щедро «раскошеливается» потому, что для наших пещерных прародителей стресс был интенсивным, но периодическим явлением.

Жизнь, в которой постоянно присутствовали три проблемы — поиск пищи, охрана своей территории и возможность нападения хищных зверей или соседних племен — не была, разумеется, воплощением комфорта. Зато в ней не было нагромождения факторов стресса. Первобытный человек не был настолько чувствителен, чтобы бессонными ночами вспоминать, как недобро смотрел убиваемый мамонт, как неприятно скрипело на зубах жесткое мясо, как сломалось недавно изготовленное зубило, как сынок–балбес испачкал стены отличной пещеры дурацкими каракулями – бизонов, видишь ли, изображал, паршивец! А человек третьего тысячелетия может ночами не спать и аппетит потерять по причине своей мнительности: тоскливые мысли, точно бесконечная черная нить, возникают откуда–то из воздуха и наматываются в гигантский клубок.