Во главе процессии повезут клетку с недавно пойманным медведем, который до своей поимки искалечил несколько человек и задал десяток собак. Медведя выпустят на волю в горы и через час по его следам будет пущена свора, за которой отправятся президент Рузвельт и проводники три студента Колумбийского университета побились об заклад что совершат на автомобиле переезд из Нью-Йорка в Чикаго
Царь уступает народу
в продолжение сорока часов не отдавать мертвого ребенка целые семьи лишились крова в результате разрыва водопроводной магистрали
У того американца волосы были очень черные и он выставил кулаки и нос его вздернулся еще больше и он сказал Я за Рузвельта выходи что ли? С дрожью в голосе я все же выговорил Я за судью Паркера но тут Тайлер сказал У кого найдется два пенса на имбирное 64 пиво? и на этот раз драки не было.
Кто-то высокий в синем расталкивал его. Он попытался поднять голову, но не мог преодолеть сон.
– Эй, приятель, смотри, дождешься тут, что тебя дежурный зацапает, – говорил голос, который он и до того смутно слышал сквозь сон.
Фейни открыл глаза и сел.
– Черт, а я думал – фараон.
Над ним стоял широкоплечий юноша в синей рубашке и спецовке.
– Я решил, что лучше разбудить тебя: сторожа в этой дыре свирепы, как псы.
– Спасибо.
Фейни разминал ноги. Они так распухли, что он едва переступал.
– Черт, да я совсем закоченел.
– Знаешь, будь у нас центов по тридцать на брата, я бы нашел местечко, где можно знатно позавтракать.
– У меня есть полтора доллара, – с расстановкой произнес Фейни. Он стоял, прислонясь спиной к горячей печке, засунув руки в карман и внимательно разглядывая квадратную бульдожью челюсть и голубые глаза своего собеседника.
– Ты откуда?
– Из Дулута… Бродяжничаю помаленьку. А ты куда?
– Да сам не знаю. Вчера еще был на работе.
– Рассчитали?
– Слушай, а не дернуть нам в самом деле покормиться?
– Идет. Я и вчера не ел… Меня зовут Джордж Холл… Ребята прозвали Айк. Я, собственно, не настоящий бродяга. Просто захотелось свет поглядеть.
– Боюсь, что и мне придется свет поглядеть, – сказал Фейни. – Меня зовут Мак-Крири. Из Чи. Но родился я много восточнее, в Мидлтауне, штат Коннектикут.
Когда они распахнули дверь в буфет железнодорожного общежития, в лицо им ударил запах жареной грудинки, кофе и порошка от насекомых. Большезубая белокурая женщина окликнула их скрипучим голосом и очистила для них место.
– А вы где, ребята, работаете? Что-то я вас раньше тут не видала.
– Я работал на лесопилке, – сказал Айк.
– Рассказывай. Лесопилка уже две недели как стала, после того как управляющий пустил себе пулю в лоб.
– Да что ты мне-то говоришь, будто я не знаю?
– Ну а все-таки вам бы лучше заплатить вперед.
– У меня есть деньги, – сказал Фейни, тыча ей в лицо долларовую бумажку.
– Ну коли у вас есть деньги, тогда все в порядке, – сказала подавальщица, улыбаясь и показывая длинные желтые зубы.
– Верно, красавица, расплатимся, как миллионеры, – сказал Айк.
Они накинулись на кофе с булочками, маисовую кашу и яичницу с салом, и к концу завтрака так хохотали над рассказами Фейни о доке Бингэме, его жизни и любовных похождениях, что подавальщица осведомилась, не пьяны ли они. Айк шуточками убедил ее принести еще но кружке кофе задаром. Потом он выудил из кармана дне мятые папироски.
– Держи, Мак. |