— Одно мне уже ясно: вам известно, что ваш жених жив, — сказал я. — Так же как и то, что живы ваш брат и другие люди. Их держат здесь, не так ли?

Она молча кивнула.

— Сколько их?

— Двенадцать по крайней мере. Среди них есть даже дети: три мальчика и одна девочка.

Счет сходился: два сына Макдональда, мальчик и девочка, которые находились на борту переоборудованного спасательного судна. При всем том, что я и на секунду не поверил в Туманность Лаворски, о которой говорила мне Сьюзен, то, что случайные свидетели преступлений еще живы, меня не удивило. Слишком просто все это объяснялось.

— Вам известно, где именно их содержат? В таком замке, как этот, наверняка найдутся подходящие подземелья.

— Здесь действительно, есть очень глубокие подвалы. Вот уже четыре месяца, как мне не разрешают даже близко к ним подходить.

— Ну что ж, всему свое время. Одевайтесь. Вы проводите меня туда!

— В подземелье? — она опять смотрела на меня с ужасом. — Вы с ума сошли? Отец говорил мне, что ночами там дежурит не меньше трех человек.

Личный состав охраны уже сократился на два человека, но я не решился ей об этом сказать. Ее мнение обо мне и так оставляло желать лучшего.

— Они вооружены… Нет, вы просто сошли с ума. Я с вами туда не пойду.

— Меня это не удивляет. Но из-за вашей отвратительной трусости погибнет мистер Роллинсон, — я почти ненавидел самого себя за эти слова. — Лорд Кирксайд и благородный Роллинсон! Что за счастливый отец! Что за счастливый жених!

Пощечина, которую она мне залепила, была ярким свидетельством моей победы.

— Не делайте этого больше, мисс Кирксайд, вы можете разбудить часового, — сказал я, потирая щеку. — Одевайтесь, пожалуйста.

Я уселся на пол у ее постели, глядя на дверь и размышляя о более возвышенных вещах. С меня уже было достаточно женщин, рассказывающих мне, какой я отвратительный тип.

— Я готова, — наконец сказала она.

На ней была та же пиратская форма, что и днем: обтягивающая блуза и джинсы, из которых она выросла еще в пятнадцать лет. Чтобы все это надеть, ей понадобилось тридцать секунд. Поразительно!

Четверг: от 4 ч. 30 мин. — до рассвета

Держась за руки, мы спустились вниз. Скорее всего, я был последним человеком, с которым она согласилась бы очутиться на необитаемом острове, но тем не менее она держалась за меня изо всех сил.

У подножия лестницы мы свернули вправо. Время от времени я включал фонарь, впрочем, совершенно безо всякой нужды, так как Сьюзен знала тут все закоулки. Пройдя холл, мы двинулись по коридору налево, вдоль восточного крыла замка. Пройдя метров восемь, она задержалась у каких-то дверей.

— Кладовая, — прошептала она. — А за ней кухня.

Я нагнулся, чтобы посмотреть в замочную скважину. Абсолютная темнота. Я открыл дверь, и, миновав небольшой коридорчик, мы оказались на кухне. Осветив ее фонарем, я убедился, что она пуста.

Сьюзен говорила мне о трех часовых. С тем, что был снаружи, вопрос можно было считать решенным. Другой контролировал галереи. Нет, Сьюзен не знала, в чем заключалась его роль, но заранее можно было отбросить подозрение, что он занимался астрономией или высматривал парашютистов. Лично я подозревал, что он наблюдает за морем, высматривая военные корабли или рыболовные суда, которые могли бы приблизиться на опасное расстояние и помешать честным людям заниматься своим делом.