— Странно. Работал…

— Попробуйте сами.

Я попробовал. Я крутил все ручки, которые только мог. Без результата.

— Скорее всего, нарушен контакт и не поступает питание, — сказал я — наконец. — Разрешите, я проверю.

— Вы лучше снимите крышку.

Я изумленно посмотрел на него.

— Сэр Энтони, сдается, вы знаете больше, чем я.

— Сделайте это и увидите все собственными глазами.

Я снял верхнюю панель и увидел. После этого я разыграл великолепную комедию изумления и возмущения. Наконец я с достоинством произнес;

— Вы знали об этом. Откуда?

— Но это же ясно.

— Понимаю, — медленно произнес я, — ваш передатчик находится в таком же состоянии. Видимо, у вас, сэр, тоже были гости сегодня ночью.

— Да. И на «Орионе» тоже, — тубы моего собеседника исчезли совсем. — Это та большая голубая корзина, что стоит поближе к берегу. Больше ни у кого передатчиков тут нет. У них тоже разбит. Я как раз оттуда возвращаюсь.

— Разбит! У них тоже! Боже мой, кто же это делает? Это поступок маньяка!

— Вы думаете? О, нет. У меня есть свое мнение по этому поводу. Моя первая жена… — неожиданно он замолк, покачал головой и продолжил, цедя слова: — Сумасшедший действует иррационально, без цели, вслепую. В этом случае действия только на первый взгляд кажутся иррациональными, а на самом деле совершены методично, тщательно и явно преследуют какую-то цель. Тут не было никакой случайности. Террорист подготовился и прекрасно знал, что и зачем делает. Сначала я подумал, что меня хотят отрезать от суши. Но дело не в этом. Моя изоляция никому ничего не даст.

— Но вы, сэр, говорили о бирже в Нью-Йорке…

— Да самом деле это, приятель, ерунда. Конечно, никто не любит терять деньги…

«Конечно, — подумал я, — по крайней мере не больше, чем несколько миллионов фунтов за один раз».

— Нет, мистер Петерсен, не я тут цель. Во всем этом деле есть две личности, скажем, А и Б. А считает жизненно необходимым поддерживать с берегом постоянный контакт. Зато Б считает, что ему надо в этом помешать любой ценой. И применяет для этого все возможные способы. Удивительные вещи творятся в Торбэе. Мне кажется, здесь крупно играют. Можете мне верить, в этих делах у меня хороший нюх.

Его никак нельзя было назвать дураком. Но, правду говоря, дураки не становятся миллионерами.

— Вы сообщили в полицию?

— Как раз собираюсь это сделать. Но сначала мне надо позвонить, если, конечно, наш друг не разбил все автоматы в порту.

— Он сделал больше. Перерезал в проливе телефонный кабель, причем неизвестно, где именно.

Скаурас посмотрел на меня, направился к дверям, задержался и снова повернулся ко мне.

— Откуда вы знаете?

— Полиция сообщила. Двое сопровождали таможенников.

— Полиция? Чертовски странно! Что же нужно было здесь полиции? — он посмотрел мне прямо в глаза. — Разрешите ли вы мне, мистер Петерсен, задать вам чисто личный вопрос? Я не хочу быть бестактным, но что, собственно, вы здесь делаете? Прошу вас не обижаться на меня, это просто проблема отбора.

— На что же тут обижаться! Я и мой коллега — биологи. Этот катер — собственность Министерства сельского хозяйства и рыбоводства. У нас есть документы.

— Как я понимаю, морская биология. Представьте себе, это мой конек. Надо будет как-нибудь с вами об этом поговорить. Конечно, если у вас хватает терпения на любителей, — его тон свидетельствовал о том, что мысли его бродят совсем в другом месте.