«Статистика самоубийств — это не цифры, это люди!»

Я бы хотел заострить ваше внимание на факте, который, мне кажется, должен несколько скорректировать наши представления о полах и их сущности в пользу большей достоверности. Факт этот лежит в плоскости так называемого суицидального поведения. Об этом, возможно, мало кто из нас задумывается, но подобное «блаженное неведение» отнюдь не является безобидным. По прогнозам Всемирной организации здравоохранения (это что-то наподобие медицинской ООН), к 2020 году смертность от суицида выйдет на второе место среди других причин смертности и превысит смертность от рака, т. е. люди будут чаще умирать в результате самоубийства, нежели вследствие онкологических заболеваний, а реже — только от инфарктов и инсультов. Сейчас в год от самоубийств только по официальным данным умирает больше двух миллионов человек, т. е. в два раза больше, чем в результате дорожно-транспортных происшествий. Так что, как ни крути, проблема эта действительно весьма и весьма актуальна.

Теперь давайте задумаемся над тем, какой человек скорее покончит с собой — тот, кто является «толстокожим существом», не чувствительным к жизненным перипетиям, или же «тонкокожий человек», который принимает жизненные события слишком близко к сердцу? Вероятно, «тонкокожие люди» являются здесь «группой риска». Второй вопрос звучит следующим образом: если человек пытался покончить с собой, но не довел это дело до логического конца, т. е. ограничился лишь попыткой самоубийства, он действительно раним и восприимчив или же он думает, что он раним и восприимчив к жизненным невзгодам? Вероятно, он думает, что он «слишком чувствителен» и «уязвим» (поэтому он и совершает попытку самоубийства), а на самом деле таковым не является (в противном случае он бы, конечно, не стал бы мяться и вышел бы из жизни вон, хлопнув дверью).

Что ж, нам остается посмотреть на статистику самоубийств. Какая-картина здесь вырисовывается? Оказывается, что на один завершенный суицид приходится десять незавершенных самоубийств (т. е. попыток самоубийства). При этом мужчины кончают с собой (т. е. совершают законченный суицид) как минимум в два раза чаще женщин, а в России — так и вовсе в два с половиной-три раза. Вместе с тем женщины совершают попытки самоубийства (т. е. «балуются» незавершенными суицидами) в пять раз чаще мужчин! Иными словами, женщины в пять раз чаще мужчин идут на суицид, но при этом в два, а то и в три раза реже погибают в результате самоубийства. Если же теперь мы сопоставим эти фактические данные с нашими теоретическими выкладками, то получается, что мужчины — это (относительно, конечно) более тонкие, чувствительные и ранимые существа, тогда как женщины излишне преувеличивают свою чувствительность и ранимость.

Кто-то может еще сказать, что, мол, от самоубийства женщин останавливает то, что они думают о других — о детях, о родителях, о своих супругах, в конце концов. Но позвольте, если так, то зачем они вообще покушаются на самоубийство, причем в пять раз чаще мужчин?! Нет, подобные возражения вряд ли могут быть приняты к сведению. Если человек действительно в силу психологических проблем не считает возможным продолжать свою жизнь дальше, это значит только одно — переживаемые им психологические проблемы субъективно более тяжелы, чем для большинства других людей.

Как показывают факты, у мужчин — этих «бесчувственных болванов, неспособных к сопереживанию», — психологических проблем оказывается больше, нежели у женщин. А наличие психологических проблем на самом-то деле говорит о сложности, тонкости психической организации их носителя, и чем сложнее, тоньше он организован, тем более чувствителен к чувствам и переживаниям других людей. Впрочем, наших мужчин не учили проявлению этих чувств, не учили демонстрации своего сострадания, а потому невнимательному наблюдателю может показаться, что они «сухие, черствые, бесчувственные».