— Марк, — шепчу я, а в глазах скапливаются слёзы от доброты, помощи и его участия в моих проблемах.

— Мне не нужна благодарность, только чтобы ты поела. Я сам отвезу тебя в понедельник после занятий к нему, адрес есть у меня. И мы там обговорим твою работу. Уверен, что, когда он увидит твои фотографии, возьмёт тебя, — и столько силы в его карих глазах, они так блестят от триумфа своей затеи, отчего я только киваю.

— Спасибо, — тихо отвечаю и беру в руки приборы.

— Но мне ещё кое-что от тебя нужно, — говорит он, пробуя свою порцию.

— Что? — Спрашивая, накалываю лист салата и подношу ко рту.

— Моя мама не может успокоиться из-за того, что я один…

— О нет, Марк, с меня хватит фальшивых отношений, — мотаю головой, пережёвывая пищу.

— Нет, подожди. Я никого обманывать больше не хочу. Отца пригласили на открытие какой-то выставки или благотворительный аукцион. Не помню. Тейра пойдёт. Ну, я и подумал, может быть, и ты составишь мне компанию? Как подруга?

Повисает тишина за нашим столиком. Я обескуражена такой просьбой, да и блеск глаз ожидания Марка смущает меня.

— Я…

— Не давай свой ответ сейчас. Понимаю, что тебе сложно. Но всё же, подумай. Будем только мы, наша семья и вы с Тейрой. Там не будет папарацци, это закрытое мероприятие для своих. Как обычно устраивают такие сборища. Оно пройдёт в субботу, у тебя есть пару дней, чтобы решиться, — перебивает он меня.

— Марк, я не могу. Прости, — перевожу взгляд на его чёрный галстук, откладывая вилку.

— Когда-нибудь тебе придётся выйти в люди, Мишель. Ты не сможешь прятаться вечно. Тем более что я уверен — этого урода там не будет. И я буду рядом, немного развеемся. Если ты решишь, что действительно для тебя это сложно, то мы уйдём. Обещаю тебе. Но подумай, ладно? Просто подумай о том, чтобы показать этому обществу, из какого теста ты сделана. И что это тесто не рассыпется, а только станет прочнее от того, что было. Ты ведь Мишель Пейн, а она очень упрямая, насколько я знаю, и всегда гордо идёт, даже если больно. Дай себе возможность жить дальше, детка. Разреши себе это, не загоняй в капкан, из которого не вырвешься. Открой новую жизнь и покажи всем, что не боишься. Никого не боишься, особенно себя. Даже если это и не так.

Поднимаю голову, встречаясь с его взглядом, и не могу ничего сказать. И хочется быть такой, какой видит он меня. Но… не хочу. Мне комфортно сейчас в своей боли, и, наверное, я действительно не хочу отпускать её. Возможно, до сих пор на что-то надеюсь, хватаясь за воспоминания и убивая себя внутри. Когда-то надо положить конец этому и забыть.

Закрываю на секунду глаза, делая глубокий вдох, и распахиваю их.

— Хорошо. Я пойду с тобой, как благодарность за всё, что ты сделал для меня, — произношу я.

— Большего мне и не надо. А теперь ешь, — кивает Марк, указывая вилкой на мою порцию.

Я не знаю, правильно ли поступаю сейчас, но хочу дышать свободно. Именно дышать, потому что не могу набрать полную грудь воздуха. Ощутить себя живой и идти. Возвращаться обратно всегда сложно, встречаться с теми, кто осуждает тебя за спиной и продолжает винить во всём. И это тянет тебя вниз. Ты боишься. Это, правда, страшно вернуться. Но если я этого не сделаю, то никогда не узнаю, как это дышать.

Третий вдох

С ужасом смотрю на свой табель, и не знаю даже за что браться сначала. Я ничего не помню из пройденного материала, сейчас просто панически боюсь начинать. Кажется, что ничего не напишу. Но нужно брать себя в руки и заниматься. И я ведь готова, но оттягиваю это время, выбирая, с чего бы начать.