Мобильный телефон вибрирует, я поворачиваю его и смотрю на номер Адама.

«Мишель, мы бы хотели видеть тебя сегодня за ужином у нас», — гласит послание. Ох, нет, лучше я буду заниматься. Но всё же, некрасиво отказываться, ведь они делают для нас так много. Впереди уик-энд и мне хватит времени напечатать две работы и подготовиться к дополнительным тестам к понедельнику.

Решив именно так, закрываю ноутбук и встаю, подхватывая сумку, и на ходу натягиваю пальто. В ночи я опасаюсь водить, да и, вообще, водить стала иначе, чем раньше. Медленно, с опаской смотря по сторонам, и водить папину машину сложно. Она больше, чем была моя. Но само осознание, что эта вещь принадлежала ему, согревает чувство потери. Так он до сих пор со мной.

Подъехав к высоткам, где располагается квартира Ллойдов, паркуюсь подальше и выхожу из машины. Быстрым шагом иду к центральному входу, оборачиваясь зачем-то, и вхожу в освещённое помещение. Пройдя к лифтам, нажимаю на кнопку, и двери распахиваются, предлагая мне отправиться на пятнадцатый этаж в пентхаус Ллойдов. Я отвергаю их помощь, это действительно так. Но они не моя семья и я не понимаю, почему отец отдал опекунство Адаму. Что за материалы были у него? Любовники, наверное, которых имела мать за его спиной. Когда-нибудь это станет для меня приемлемым, а пока думать об этом сложно.

— Мишель, девочка моя, я так рада видеть тебя. Как ты похудела, детка, — не успевает открыться дверь, как причитания Лидии и её объятия перебивают мои мысли, и я оказываюсь в знакомо пахнущих выпечкой руках. Она обхватывает моё лицо, причиняя мне боль, но эти карие глаза, наполненные слезами и добротой, заставляют меня задержать дыхание и терпеть боль. Но больше нескольких секунд я не могу это делать. Выдавливая улыбку, выворачиваюсь из её рук и вхожу в холл, где меня уже ожидает семья Ллойдов и моя сестра.

— Привет, Миша! Я так рада, что ты приехала, — радостно восклицает Тейра.

— Да… спасибо за приглашение, — отвечаю я, кивая супругам, и снимаю с себя пальто.

— Тебе надо есть, девочка моя. Ты только посмотри…

— Лидия, да отвали от неё. Задолбала. По-твоему, все должны в двери не входить, только тогда они здоровы, — раздражённо перебивает Амалия Лидию.

— Ами, это грубо, — вздыхает Марк.

— Отвали. Мишель, привет, — улыбается она мне, — проходи. Что-нибудь хочешь?

— Нет, спасибо, — мотаю головой, проходя за всеми в просторную гостиную в стиле барокко. Мягкий свет наполняет большое пространство, играя отблесками на золотых канделябрах и фигурках. И здесь тепло. Очень тепло. Не от отопления, а от них. От этих людей, которые, как и я не знают, с чего начать разговор. Нервничают и решают начать ужин.

Всё так скомкано, непонятно, нервозно во мне. Я не участвую в разговоре, а вот Ами и Марк препираются, как обычно. Адам даже не обрывает их, улыбаясь своим детям. Даже Тейра чувствует себя здесь хорошо. А я завидую. Завидую именно этой погоде, что создали двое людей для своих детей. Завидую, что сама никогда не знала такого. Завидую, что ни Ами, ни Марка не заставляют переодеваться в вечерние платья к ужину, они сидят в обычной одежде, в той, что комфортна им. Смотрю на них, как они обсуждают планы на лето, смеются и вспоминают какие-то моменты, сестра рассказывает, где были мы. А я не с ними. Где-то далеко. Одна. Я не чувствую себя больше частью мира, на орбите ищу свою станцию и нет её. Мне некомфортно, но я киваю, когда меня спрашивают, нравится ли мне квартира. Ами тут же говорит, что поможет разобрать коробки, и Сару притащит.