— Дамы, я вам кое-кого привёл, — громко оповещает Марк, что девушки вздрагивают и оборачиваются.

Их лица вытягиваются, когда они смотрят на меня. Амалия начинает смеяться, хлопая в ладоши. А Сара на секунду хмурится и тоже улыбается.

— Мы проделали шикарную работу, сучка, — Амалия поднимает руку и по ней ударяет Сара.

— Ещё какую, стерва, — отвечает Сара.

— Так, хватит. Вы уже достали меня своими эпитетами. Помойте язык с мылом. Пойду, принесу напитки. Мишель, шампанского? — Закатив глаза от такого обращения, обращается ко мне Марк.

— Воду или сок, — отвечаю я, и он кивает, показывая сестре, что следит за ней.

— Почему ты здесь?

— Я так рада, что решилась!

В один голос говорят они, когда мы остаёмся одни. Относительно одни, не считая людей, стоящих рядом.

— Не знаю почему. Правда. Сидела и что-то щёлкнуло. Боялась передумать и приехала, — честно делюсь я с ними.

— Ты планируешь остаться на ужин? — Спрашивает Ами.

— Пока не знаю… я… ещё привыкаю. Как-то неуютно. И все смотрят на меня. Надеюсь, не узнают, — тихо отвечаю, косо смотря на проходящую пару, и киваю им.

— Даже мне здесь неуютно. Но зато весело. Тут такие вещи смешные. К примеру, они продают столовое серебро за пятьсот тысяч. Прикинь? Пятьсот тысяч за железки! Не дебилы, ли? И ведь купят, — заговорщически шепчет Ами, придвигаясь ко мне.

— Я вот уже миллион раз пожалела, что пришла. Но ты уверена, что готова? — Спрашивает меня Сара.

— Нет, не уверена. Но сейчас… не знаю, это правильно, — пожимая плечами, смотрю в напряжённое лицо подруги.

— Ладно. Хорошо, — кивает она, шумно вздыхая.

В этот момент появляется Марк, передавая мне бокал с апельсиновым соком. Улыбаюсь ему и благодарю.

— А нам? — Возмущается Ами.

— Не маленькая, сама возьмёшь. И тебе нет двадцати одного, поэтому спиртное под запретом, — хмыкает Марк.

— Ага, ты не принёс мне, потому что моё имя не Мишель, — поддевает брата она.

— Отвали. Запарила ты меня. И что дальше? Да хоть мать Тереза, всё равно не принесу тебе алкоголь, — шипит зло Марк.

— Эй, ребята, хватит. Мы на мероприятии, хотя бы здесь постарайтесь не убить друг друга. Вот видишь, с кем я общаюсь, — вздыхает Сара, на что я издаю смешок, пригубив сок.

— Я хочу посмотреть лоты. Просто прогуляться, — произношу я.

— О, мы с тобой, — в один голос говорят они.

— Даже не сомневалась, — хмыкаю я.

Мы проходим во второй зал, где стоят скульптуры, украшения за стеклянными витринами. Подхожу к ним, и не трогает меня блеск драгоценных камней. Закрываю глаза и чувствую тяжесть колье на шее. Судорожно подношу руку и нащупываю только ткань платья. Вздыхаю и распахиваю глаза, а над губой выступает холодный пот. В отражении стекла вижу себя и такое забытое, когда-то любимое лицо. Карие глаза блестят от счастья, а губы растянуты в улыбке. Внутри меня всё холодеет, начинаю дышать чаще, резко оборачиваясь, и никого нет, даже друзей нет. Перевожу дыхание, проводя ладонью по лбу. Мне надо сесть, иначе я просто упаду. Зачем же так жестоко память подводит меня? Голова буквально наполняется воздухом, ещё немного и взорвётся.

Отхожу от стеклянной витрины и, прислоняясь к стене, упираюсь затылком о неё. Выпиваю залпом сок, но сухость во рту это не снимает. Вижу проходящего мимо официанта.

— Подождите, — шепчу я.