|
Когда начали разрабатывать новые города для будущих, создаваемых на научной основе, поколений, было принято мудрое решение — на первых порах поселить там стариков. Таким образом их можно было бы с наименьшими расходами и усилиями обеспечить наилучшим продовольствием, уходом и лекарствами. Старые города зажили бы гораздо счастливее, освободившись от такого балласта, как масса престарелых обитателей. И поскольку эффект от применения гериатрических препаратов, казалось, делался заметно слабее после того, как человек перевалил за середину второго столетия, можно было составить достаточно точный прогноз того, что эвфимистически называли постепенной убылью. Никто не любил использовать слово «смерть». А к тому времени, когда нынешние обитатели отбудут в заранее выбранное ими место окончательного убытия, подоспеют и развивающиеся поколения. Очень прилично. Очень аккуратно. До тех пор, пока вы держитесь подальше от этажей, населенных стариками.
Глядя прямо перед собой, Гаст шел по коридору, больше похожему на улицу, игнорируя злобные взгляды, не обращая ни малейшего внимания на помещения, залы с бассейнами, тропические сады и песчаные пляжи, тянувшиеся по обеим сторонам дороги. И на людей. Ему показалось, что до следующего блока лифтов идти пришлось очень долго. На сей раз он очень четко проговорил: «Пять-де-сят». Когда он добрался до недоделанного коридора, рабочая смена уже сворачивалась. Слой полового покрытия доходил как раз досюда, а дальше тянулась только широкая полоса шершавого серого свежего бетона, из которого кое-где торчали брошенные куски поверхностной опалубки. Вокруг на сваренных из арматуры опорах стояли фонари, заливавшие место работы ярким светом. — Какие-то неполадки с укладчиком, мистер Крэбб, — пожаловался бригадир смены. Эти люди выросли в мире безупречно работающих механизмов и очень переживали, когда те изредка их подводили. — Я посмотрю. В бункере что-нибудь осталось? — Наполовину полон. Разгрузить его? — Нет, оставьте, как есть. Я попытаюсь еще раз запустить его, прежде чем вызывать ремонтников. Двигатели механизмов один за другим выключались, и вскоре помещение заполнила гулкая тишина. Рабочие ушли — их шаги звонко разносились в огромном пустом пространстве — и Гаст остался один. Он забрался по лестнице на самый верх громоздкой неповоротливой машины, заливавшей пол ровным слоем расплавленного пластика, и отключил блокировку управляющего компьютера. Первым делом он ввел команду провести быстрое тестирование, которое, впрочем, не выдало никаких сообщений об ошибках. Эти квазиразумные механизмы были способны самостоятельно обнаружить едва ли не все свои собственные неполадки и поставить в известность операторов, но все равно время от времени случались отдельные неполадки, которые система диагностики не могла не только идентифицировать, но даже обнаружить. Гаст переключил управление с автоматического на ручное и нажал кнопку запуска. Послышался отдаленный грохот, и вся огромная масса машины мелко завибрировала, оживая. Вспыхнуло множество красных лампочек, впрочем, быстро сменивших цвет на зеленый, свидетельствующий о том, что двигатели вышли на нужный режим. Когда лампочка общей готовности тоже позеленела, он, скосив глаза, посмотрел на правый телевизионный экран, который показывал ход укладки пола под машиной. Слой свежего покрытия обрывался как раз там, где остановился укладчик. Гаст подал машину на несколько футов назад, чтобы включились датчики, а затем на рабочей скорости пустил укладчик вперед. Как только распределительное устройство поравнялось с краем, процесс укладки возобновился. Машина сама управляла своим движением, перемешиванием компонентов расплава и его выпуском. На долю оператора оставалось только включение и выключение всего агрегата. Гаст, как завороженный, следил, как за машиной возникает идеально гладкий новый пол, и не мог заметить никаких неполадок. |
