— Ты считаешь, пожар был подозрительный? — спросил Конклин.

— Да, и до сих пор не изменил мнения. Генри и Пегги Джаблонски были хорошими людьми, и никто не мог представить, для чего кому-то понадобилось их убивать. Ни мести, ни махинаций со страховкой, ни даже «Мне твое лицо не нравится». Вот я и остался с тягостным чувством и невозможностью сказать, был ли то поджог или искра вылетела из камина и подпалила елку.

— Там тоже нашли книгу с латинской цитатой на титульном листе?

— Когда я приехал, «отдел уничтожения улик» выбросил гору промокших вещей во двор. Специально искать книгу мне как-то в голову не пришло. — Ханни вынул из кармана ключи от машины. — Ладно, ребята, я тут закончил. Увидимся через несколько часов.

Мы с Ричем проводили взглядом его фургон.

— Удалось связаться с Келли? — спросила я напарника.

— Попал на автоответчик и не знал, что сказать. — Рич покачал головой. — Наконец начал: «Келли, это Рич. Конклин. Конечно, много воды утекло, но… Гм… Не могла бы ты мне срочно перезвонить?»

— Все правильно.

— Не знаю. Она сочтет меня психом за звонок в час ночи после двенадцати лет разлуки. А если она знает, что я стал полицейским, просьба срочно перезвонить ее до смерти напугает.

ГЛАВА 21

Здание, где работали медэксперты, соединялось с Дворцом правосудия крытым проходом, куда вела дверь из холла. В полдесятого утра, когда я приехала, Клэр уже работала в стылой серой анатомичке. Она сказала «привет», едва взглянув на меня, ведя скальпелем от кости грудины Пэтти Малоун к тазу. Руки мертвой женщины были стиснуты в кулаки, лишенное ног тело обуглилось.

— Она даже на человека не похожа, — не выдержала я.

— Кости горят как свечи, знаешь ли. Белок становится частью горючего. — Клэр отвернула лоскут сгоревшей ткани.

— Лаборатория уже отдала анализы крови?

— Да, минут десять назад. Миссис Малоун выпила пару бокалов, у мистера Малоуна в крови антигистамины. От этого он мог быть сонным.

— А какое содержание угарного газа?

В это время через приемную к анатомичке прошел Чак Ханни.

— Я забрал зубные карты Малоунов, Клэр, — сказал он. — Положу у тебя в кабинете.

Клэр кивнула:

— Я тут рассказываю Линдси, что Малоуны прожили достаточно долго, чтобы надышаться угаром, — содержание далеко за семьдесят. Полный рентген тел дал отрицательные результаты на следы от пуль или явные переломы. Но кое-что тебе будет интересно. — Она поправила пластиковый фартук, едва сходившийся на ее расплывшейся талии, и повернулась ко второму столу. Сняв простыню, которой были прикрыты ноги Патрисии Малоун, она дотронулась белым резиновым пальцем до тонкой, едва различимой розоватой линии на щиколотках жертвы. — Видишь, кожа здесь не обгорела. То же самое на запястьях мистера Малоуна. Кожа в этих местах была чем-то прикрыта от огня.

— Значит, связывали? — уточнила я.

— Да. Будь то только щиколотки, я бы предположила, что миссис Малоун носила носки с плотной резинкой, но такие же следы на запястьях ее мужа. Я утверждаю, что они остались от сгоревших веревок, а причиной смерти стала асфиксия в результате вдыхания продуктов горения. Смерть насильственная.

Я смотрела на изуродованное огнем тело Пэтти Малоун.

Вчера утром она целовала мужа, делала прическу, готовила завтрак, может, смеялась, болтая с подружкой по телефону. А вечером супруги, прожившие вместе тридцать два года, были связаны и брошены умирать в огне. Сколько-то времени — возможно, несколько часов — Малоуны знали, что их убьют.