Конечно, я знаю пословицу – про журавля в небе, синицу в руках. Конечно. Я прекрасно понимаю, почему женщина, боясь, что другой худосочный рыцарь на хромой лошади ей «не подвернется», идет на подобные, абсолютно кабальные условия существования: «один мужчина – две семьи». И вынуждена оправдывать свое положение «любовью» (которая, конечно, уже не та, а вынужденная, продиктованная зависимым положением женщины), необходимостью «сохранить семью», «для детей», «для порядка» и бог знает зачем еще. Но если женщина идет на это, она должна понимать, что это будет событием не месяца или года, что он, мол, одумается, откажется от той и вернется. Нет, это, как показывает практика, событие лет, причем многих. А журавль тем временем, возможно, успеет слишком далеко улететь. Потом и не сыщешь.

Все это надо понимать. Страшно, не хочется, но надо. Тогда появятся и сила, и решительность, и план действий. Да и мужчина, возможно, поймет, что жена у него была очень хорошая, да не сберег он ее. В принципе это создает условия для «второго брака» с тем же мужем, но на других условиях – партнерских, ответственных, правильных.

А пока женщины терпят, причем по обе стороны, никакого партнера из мужчины, исповедующего подобный образ жизни, не выйдет. Это как в рулетку играть: есть красное поле, есть – черное, кажется, ставь на одно и то же постоянно, и не будешь проигрывать. Но не тут-то было, ведь есть еще и zero, оно зеленое. А потому казино в конечном счете всегда выигрывает у игрока. В этой нехитрой аналогии казино – это мужчина, который расположился в двух семьях, у него не выиграешь. Поэтому или отказаться играть по правилам «две семьи и все довольны» – и не играть. А если начали играть, сели за стол с вертушкой, то…

Но многие женщины все равно предпочитают ждать, надеяться – «вдруг образумится», «вдруг вернется», «поймет наконец, как я его люблю», «увидит, что я одна его так люблю»… Это, наверное, возможно. Только вот жизнь в целом получается достаточно странной, да и время проходит, может так и все выйти. Нет никакой гарантии… Если же подле женщины место занято, а оно у нее сейчас занято, то новые отношения могут только чудом завязаться. Ведь все мысли в нем – в этом уродливом браке, да и глаза на мокром месте, и настроения никакого – кошки все выскребли. В общем, нет нужной формы. Можно, конечно, со всем этим смириться, уповать на чудо и плыть по течению. Да вот только винить потом будет некого. Жизнь не удалась – моих рук дело.

«У меня страх одиночества!»

Оля работает на телефонной станции оператором – диспетчером. Это «говорливая» и довольно хлопотная работа, за день Ольге приходится обслуживать около двухсот человек. Несмотря на свой молодой возраст, Оля восемь лет состояла в браке и уже шесть лет как разведена. Инициатором развода была она сама. Муж Ольги пил, гулял, и в какой-то момент она поняла, что больше терпеть этого не может.

Но есть одна очень важная подробность в этой истории. Брак Ольги был в каком-то смысле патриархальным. Ее муж принимал все решения в жизни семьи в целом и в жизни Оли в частности, вплоть до мелочей. Можно сказать, что Оля чувствовала себя за ним как за каменной стеной. Но не потому, что он давал ей чувство безопасности и уверенности в завтрашнем дне, а напротив – потому что она находилась в психологической зависимости от него, в своеобразном заточении.

Странно ли, что после развода Оля почувствовала себя беспомощной? Она не знала, что ей делать, куда кинуться, чем заняться.