Конклин пока не пришел, поэтому я решила убить время на кофе, добавив молока и сахара в бурду, оставшуюся от ночной смены.

Когда я вернулась из комнаты отдыха, Конклин еще не появился, а я уже не могла больше ждать.

Я открыла блокнот, где между страницами ярко-зеленым маркером было отмечено, что здесь записано содержание беседы со светской львицей, Джинни Хаусем Фридман, имевшей место двадцать три года назад.

Я знала о Джинни Фридман несколько вещей.

В восьмидесятых она была замужем за помощником мэра, ныне покойным, а теперь является женой ведущего кардиолога. Она увлекалась искусством и покровительствовала одаренным художникам.

Я быстро просмотрела неразборчивые записи полицейского и нашла ее телефон, подчеркнутый Маккорклом. Я набрала номер.

Фридман ответила мне на третьем гудке и, к моему удивлению, сказала:

— Пока я свободна, только приезжайте прямо сейчас.

Я оставила Конклину записку, забралась в свой «эксплорер» и рванула домой к Фридман на Пасифик-Хайтс.

Ее симпатичный дом в бело-голубых тонах с деревянной декоративной отделкой располагался на улице Франклина, в квартале полностью отреставрированных викторианских особняков, придававших Сан-Франциско невероятный шарм.

Я поднялась по ступенькам и нажала на звонок. Дверь открыла привлекательная седовласая женщина шестидесяти лет.

— Проходите, сержант, — сказала она. — Очень рада с вами познакомиться. Что вам предложить? Чай или кофе?

Глава 93

Мы с миссис Фридман расположились в плетеных креслах на задней веранде, и она принялась мне рассказывать о змеиных убийствах, потрясших высший свет Сан-Франциско в 1982-м.

— Есть определенная связь между теми старыми убийствами и произошедшими недавно, — сказала женщина, помешивая кофе.

— Мы тоже так думаем.

— Надеюсь, что смогу вам помочь, — добавила Фридман. — Я тогда говорила лейтенанту Маккорклу, как ужасно, когда умирают такие известные люди. Страшно до жути. Учтите, мы не знали причин их смерти, пока позже не нашли Кристофера Росса со змеей, свернувшейся у него под мышкой.

— А вы были знакомы с Кристофером Россом?

— Очень хорошо. Мы с моим первым мужем частенько выходили в свет в компании его и супруги. Он был красивым мужчиной. Любитель острых ощущений, очень харизматичная натура. И он, конечно, был богат. Баснословно богат. Крис Росс имел все. А потом он умер. Некоторые назвали его смерть торжеством справедливости, — сказала Фридман. — Дескать, сам был змеей, от змеи и погиб, но я забегаю вперед.

— Не торопитесь, — попросила я. — Я хочу услышать абсолютно все.

Фридман кивнула и продолжила:

— В восемьдесят втором я преподавала у пятиклассниц в частной школе Кэтрин Делмар Берке, что в Си-Клиф. Уверена, вы о ней знаете.

Я знала. Квартал Си-Клиф располагался на берегу океана и был известен своими невероятно красивыми видами и населен невероятно богатыми людьми.

— Девочки носили зеленую форму в шотландскую клетку и каждый год участвовали в майских народных танцах вокруг столба, с длинными лентами и всем прочим. Иса Бут и Сара Нидльман в восемьдесят втором учились в моем классе. До сих пор не могу поверить, что они мертвы! Они вели беззаботную жизнь. Тогда они были милыми детьми. Посмотрите сюда.

Фридман протянула мне небольшой кожаный фотоальбом. Открыв его на последних страницах, она показала снимок класса с выстроившимися ступенчатыми рядами десятилетними девочками.

— Вот Иса. Здесь — Сара. А вот еще одна девочка, бедняжка с печальными глазами. Она всегда была отверженной. — Женщина указала на девочку с темными волосами до плеч. Та показалась мне знакомой, но как я ни силилась, вспомнить не могла.