Секунду я смотрю на нее, а затем быстро киваю прежде, чем сесть в свою машину.

Это было два года назад, и я об этом знаю. Не нужно мне напоминать. Каждый день, когда я просыпаюсь и делаю первый вдох, я вспоминаю об этом дне.

* * *

Сжимая руль, я не решаюсь выйти из машины. Довольно и того, что я в принципе приехал на кладбище. Никогда раньше не приезжал на ее могилу. Просто я не чувствовал в этом необходимости, потому что до сих пор не верю, что она действительно там. Иногда я разговариваю с мамой. И пусть я веду только монологи - все равно продолжаю говорить с ней и не считаю, что мне нужно в это время смотреть на надгробие.

Может, потому что, надеюсь это поможет. Все дело в том, что я смирился со смертью матери. Понял, почему она это сделала. И я знаю, что, если бы она не решилась на самоубийство, рак все равно бы забрал ее жизньы только позже. Но кажется, все в моей семье считают, что я не могу двигаться дальше и так сильно скучаю по маме, что это отравляет мне жизнь.

Да, я скучаю по ней, но это не мешает мне жить… Единственное, что не дает мне двигаться дальше – это то, что я сделал той ночью.

Я послушал Кайла, когда он попросил никогда больше не упоминать о Фэллон и ее отце.

Я не слежу за ними через интернет, не приезжаю к дому, где они могут сейчас жить. Черт, я даже не знаю где они живут. И не собираюсь это выяснять. Кайл был прав, в том, что мне нужно держаться подальше от них. Они назвали это несчастным случаем, и последнее, что мне нужно, это чтобы у кого-то появились подозрения.

Но я по-прежнему думаю о той девушке каждый день. Из-за меня она лишилась своей карьеры. Прекрасной карьеры. О которой большинство людей могут только мечтать. И то, что я сделал той ночью, преследует ее всю жизнь.

Иногда мне хочется узнать, чем она сейчас занимается. Пару раз я хотел найти ее, может даже и увидеть вблизи, просто чтобы проверить, как сильно она пострадала при пожаре. Не знаю почему. Может я думаю, что это поможет мне в каком-то смысле двигаться дальше, если увижу, что она живет хорошей жизнью. Только одно останавливает меня найти ее – это вероятность того, что все может быть плохо. Что ее жизнь может быть гораздо хуже, чем я представлял, и я боюсь того, что произойдет со мной, если это окажется так.

Как только я собираюсь развернуться и уехать отсюда, рядом со мной паркуется чья-то машина. Открывается водительская дверь и до того, как он успевает выйти из машины, чувствую, как у меня пересыхает в горле.

Я сразу узнал его по его спине, росту, манерам. Донован О'Нил очень узнаваемая личность, и учитывая, что я не отрываясь смотрел на него по всем каналам после ночи пожара, я до сих пор не могу стереть из памяти его лицо.

Оглядываюсь вокруг, гадая развернуть ли мне свою машину и уехать, до того, как он заметит меня. Но он ничего не замечает вокруг. В правой руке он держит букет гортензий и идет к ее могиле.

Неожиданно мысленно переношусь в ту ночь, когда я сидел в этой же машине и наблюдал за ним на другой стороне улицы. Ощущения те же, только теперь я наблюдаю из любопытства, а не из-за ненависти. О'Нил не долго стоит у ее могилы. Меняет увядший букет на новый. Пару секунд смотрит на надгробие, а потом возвращается к своей машине.

Он выполняет все эти действия так, словно делает это регулярно. И на секунду я чувствую вину за то, что думал, будто ему всегда было наплевать на маму. Потому что ясно, что это не так, раз он продолжает навещать ее могилу спустя два года.

По дороге к машине он смотрит на часы, после чего ускоряет шаг. Видимо куда-то опаздывает. И по невероятным причинам, мне приходит в голову мысль, что это связано с его дочерью. Приказываю себе: "Не делай этого, Бен", произношу это вслух, в надежде услышать себя.

Но сегодня побеждает любопытство, потому что я выезжаю с территории кладбища вслед за его машиной и не имею никакого понятия зачем это делаю.