— И у меня, — эхом отозвался Бельфегор. — Мамина двоюродная сестра вышла замуж и сюда уехала. Мама раньше к ней ездила в гости, а потом перестала.

— Выгружаемся? — с обреченностью в голосе спросил Ян.

— Погодите, сидим пока, — сказал я. — Сейчас я проверю, все ли договоренности в силе.

— Только не говори, что нам придется снова сегодня ехать… — простонал Бегемот. — Я тогда лягу на асфальт, и хрен вы меня поднимите…

— Не переживай, — я похлопал нашего ударника по плечу. — Если что-то сорвалось, мы поставим палатки прямо на набережной. И костер разведем.

Я вышел из пазика, потянулся. Помахал рукой здоровенной статуе. Как старой знакомой. И зашел в вестибюль гостиницы.

Навстречу мне немедленно вскочила молодая девушка в джинсах и пушистом розовом свитере.

— Здравствуйте! — громко и тревожно сказала она. — Это ведь вы Владимир Корнеев?

— Что меня выдало? — усмехнувшись, спросил я.

— Волосы, — девушка провела руками по своей голове. — У нас длинноволосые парни есть только в компании Леньки-младшего. А вас я не знаю, значит…

— Логика понятна, — кивнул я. — Только мы здесь должны были встретиться с Марией Яновной…

— Я Лариса, ее дочь, — бодро отрапортовала девушка. — Мама сама прийти не смогла, и отправила меня, чтобы я тут все решила. Ну, с размещением и… и всем остальным. Давайте я вам все покажу, отдам ключи и…

— Барышня, да не волнуйтесь вы так, мы уже здесь и никуда не убежим, — улыбнулся я.

Сколько ей лет, интересно? Сначала мне показалось, что лет двадцать пять, но чем больше она говорила, тем младше казалась. Волновалась ужасно, как будто ей в первый раз выдали такое ответственное поручение, и теперь она страшно боялась не оправдать возложенного доверия. И накрасилась, чтобы старше казаться. И жемчужные бусы у мамы из шкатулки стащила.

Но мотивация «оправдать возложенное доверие» оказалась реально действенной. Так что всякие административные моменты мы проскочили как по маслу, без единой накладки. Нас быстро и без проволочек заселили в номера гостиницы. Пока мы размещались, таскаясь со своими сумками, Лариса терпеливо ждала в коридоре у окна. Потом забрала нас с Вадимом и Бельфегором, чтобы проводить на концертную площадку, собственно. Актовый зал местного училища. Вроде, речь раньше шла про какое-то другое помещение, но придираться я не стал. Актовый зал, так актовый зал. Забавно, конечно. Там даже бюст Ленина еще сохранился. И судя по относительно свежей бронзовой краске, его совсем недавно приводили в порядок. И убирать не собирались. Видимо, руководство местного учебного заведения считало распад Союза явлением временным. Хотя, фиг знает…

— Вот ведомость по проданным билетам, — все тем же тревожно-извиняющимся тоном сказала Лариса и положила передо мной разлинованную таблицей тетрадку.

— Вы каждый билет по фамилии продавали? — удивился я, пробежав взглядом по исписанным круглым почерком страницам.

— Знаете, у нас не так давно приезжала с концертом Марина Величкина, — серьезно заявила Лариса. — И было ужасно перед ней неудобно. Она в нашем театре выступала, билетов было продано где-то половина примерно. А зал был полный. Прямо битком. Нашелся среди наших какой-то умелец, который подделывает билеты так, что не отличишь. Так что теперь только вот так. С ними строго надо, а то на шею сядут.

Лариса вздохнула как пенсионерка. И сложила руки на коленях. При ее юной мордашке это смотрелось так умилительно, что я чуть не заржал.

— Кстати, а что насчет уличного выступления? — спросил я, чтобы отвлечься от мысли, что некоторые девушки рождаются сразу тетеньками.