— И что? — спросил я.

— Я поняла, почему слезки! — засмеялась Наташа. — Мне начало ужасно жечь рот. Прямо как огнем. И горло тоже. И желудок… Да вообще все внутренности. Так сильно, что даже слезы полились. И тут меня тетенька какая-то нашла. И запричитала, что ребенок заблудился и плачет. Схватила меня за руку и потащила обратно. А у меня слезы льются. Но сказать, что ничего я не потерялась, я не могу, потому что мне стыдно признаться, что я кукушкину слезку съела. Это же редкий цветок, нам говорили, что он в красную книгу занесен. А я его сорвала. Зато теперь точно знаю, почему это называется «слезки». Мне горло жгло еще часа полтора.

— А дядя-то нашелся? — усмехнулся я.

— Ну а куда бы он делся? — пожала плечами Наташа. — Из «Бочки»-то?

— Действительно, — хмыкнул я.

Наша очередь выступать наступила почти по расписанию. Ну, всего на полчаса задержали. Из-за скандальной какой-то дамочки в псевдонародном платье, которая устроила форменную истерику, что ее, звезду филармонии, умудрились забыть. Иван Михайлович, который к этому моменту пива принял уже изрядно, подошел к нам и чуть заплетающимся языком попросил подождать. Мол, парни, вы же понимаете, да?

* * *

— Что-то так устал, будто вагоны разгружал, натурально, — бодро сказал Астарот и запихнул себе в рот добрую половину котлеты. Ужин нам подали в этот раз какой-то совсем уж великанский, чуть ли не вдвое больше, чем обычно. Картофельное пюре накрыли сверху двумя котлетами, размером с лапти. По миске винигрета и компот с булками. Причем булки притащили не по счету, а прямо в здоровенном поддоне. Мол, жрите, сколько осилите. Вот мои рокеры и старались, как могли. Еще и с собой прихватили.

— Ага, не говори! — подхватил Бельфегор. — Что мы там спели-то? Мы же остальное время просто болтали с народом и ничего не делали.

— А кто-то купил вообще билеты на «Рок-Виски-Браво»? — спросил Ян. — Я смотрел, там вроде толклись вокруг, но было непонятно, покупают или нет.

— Где-то штук тридцать, — сказал я.

С билетами довольно смешно получилось, конечно. Самая заинтересованная часть публики — эти самые старшие школьники, которые завистливо вздыхали на гривы моих «ангелочков» и «цеппелинов», почти ничего не купили. А вот «дальний круг», взрослые скептически настроенные мужики — те да. Причем каждый раз это выглядело очень смешно. Кто-то один отделялся от компании, типа отлить пошел. Потом всякими знаками и размахиванием руками привлекал мое внимание. И уже в сторонке, как бы извиняясь, шепотом просил продать ему билетик. И зыркал в сторону своих корешей, чтобы те не заметили. Деньги передавал с конспиративным таким видом. А забрав билет, начинал многословно объяснять, что у его племяша днюха, а тот ему всю плешь проест, если билет ему не купить.

Потом тот же маневр повторял еще кто-то из мужиков. Потом еще. Потом еще. Причины покупки у всех были разными. Кто-то для друга брал. Кто-то бурчал неразборчивое про «все равно в эти даты в Новокиневск ехать, так что…», кто-то еще что придумывал. Как будто купить билет для себя и признаться, что ему самому интересно, было как-то стремно что ли.

— Как-то мало, — разочарованно протянул Бельфегор. — Мы старались, такие. Зазывали. А они…

— Задачи такой и не стояло, — пожал плечами я. — Концерт мы отыграли, денежки получили. За визит к Артему наш Вася-Дружина нормально так заплатил…

— О, ни фига себе! — воскликнул Бегемот. — А я думал, что мы просто так его навестили! И много дали?

— Чуть меньше, чем за концерт, — засмеялся я.