Непонятно, в какой момент это случилось, но в Коре она увидела конкурентку, из-за чего каждый раз пыталась уесть, а порой и на порог не пустить. Вот и сейчас…

— Че приперлась? — неласково спросила она, уперев руки в бока.

Кора не удостоила ее ответом, хотя и любила поругаться ради забавы, оттачивая свое и без того ядовитое остроумие. Вместо этого она презрительно сплюнула официантке под ноги и быстро вышла на улицу, пока Ирма не запустила в нее чем потяжелее. Бывало и такое.

Наконец-то ветерок! Выйдя наружу, Кора подбоченилась. Где, о Двурогий, носит этого старикашку, когда он так нужен?! Маме все хуже, и девочка с отчаянием понимала, что придется костьми лечь, но найти денег на врача и лекарство. Опять воровать? Но она пообещала Приске, что больше не станет…

Мысль о деньгах отдалась ноющей ломотой в спине и пощипыванием в сбитых о стиральную доску костяшках. Весь день она сегодня только и делала, что таскала ведра, жамкала неподъемное от воды белье и мучилась, развешивая его на веревках.

Кора задумалась, стоя у входа в трактир, и не заметила новую опасность: из-за угла показалась свора Карима. Зубоскаля и сияя лощеными щеками, справа от него шел Толстый Пит, сын торговца рыбой. Чуть поодаль, слева, ощетинился гнилыми зубами Джамаль. На чумазом лице с дебильной улыбкой не мелькало ни единого проблеска ума. Иногда Коре казалось, что Джамаль легко взрежет брюхо родной матери, точно так же скаля зубы.

— Что, подстилка, жив еще твой брат-калека? Или уже добили, чтобы не мучился? — Карим хохотнул своей шутке.

Кора резко дернулась, как от пощечины. Внутри закипела злоба. Она могла бы плюнуть и убежать, но проморгала момент и теперь была зажата в углу тремя недружелюбно настроенными парнями.

Девочка лихорадочно соображала, что же делать. Бежать нельзя, они только войдут в азарт и, улюлюкая, нагонят, схватят, выкрутят руки, облапают и, может, даже отпинают. А ей сейчас ну никак нельзя болеть! Нужно как-то их перехитрить.

— Ха! Он больше не калека! Он попал в хороший дом! Его новый хозяин кормит его настоящим мясом, а не той мерзкой требухой, что твой отец считает за еду! Луке дали хорошую одежду и свою комнату! Даже и не знаю, может, тебе спасибо сказать? Или тоже закидать булыжниками? Вдруг господин Ядугара тогда и меня приютит? Я бы не отказалась весь день бездельничать и как мясо в похлебке кататься!

Глаза Карима полезли на лоб, а ноздри раздулись. Видимо, он рисовал себе совершенно иную картинку: как Луку насмерть забивают плетьми на рудниках. Но и этот вариант его устроил, и парень заржал:

— Калека попал к господину Ядугаре? Дура! Все знают, что его рабы долго не живут!

За спиной хрюкнул Толстый Пит, и басовито загоготал Джамаль. Кора моментально закипала, когда дело касалось ее родных. Она скрипнула зубами и сжала кулаки. Втянув побольше воздуха, как ее учила мать, она попыталась успокоиться. Сейчас не время для драк, да и перевес явно не в ее пользу. Смерив всех троих ненавидящим взглядом, она попыталась протиснуться между парнями.

— Отвали в сторону, Карим, я спешу.

— Я с тобой еще не закончил! — Крепкий парень толкнул ее так, что она еле устояла на ногах.

— А ну отошли от девчонки! — неожиданно раздался за спинами троицы звонкий, властный голос.

Не ожидавшие такой наглости парни сжали кулаки, поворачиваясь и намереваясь проучить умника.

Оказалось, это была девушка. Рослая, фигуристая и очень красивая. Все трое словно оторопели, застыв с отвисшими челюстями.

— Что рты раззявили? Муха залетит! Кора, пошли! Быстро!

Кору не нужно было уговаривать.