В телефоне раздался приглушенный голос Макса.

— Если что, эти видео мы отправили ему. Целый пакет. Ничего ж страшного?

— Нет. Так даже лучше. — я снова отложил телефон в сторону.

Юджин Локк продолжил вещать.

— Здоровье и жизни дюжины невиновных парней, стоят того, чтобы принцессе Белецкой было о чем рассказать на каком-нибудь званом ужине? Думаете нет? КЛАНЫ думают иначе!

На видео Рэм самодовольно обнимает Элизу стоя над телами клубных.

— В такие моменты даже у меня опускаются руки. Кажется, что дно пробито и дальше падать некуда. Однако светлый луч надежды может пробиться даже через темнейшие из туч. — Юджин произнес это тоном мудрого старца с горы.

— И этот луч убедился в том, что все так просто не закончилось! Не для них! Не сегодня! Обычный парень решил вмешаться и взял вопрос в свои руки и показал нам, что и непробужденный, имея достаточно смелости, сможет постоять за себя!

Идет нарезка кадров где я пробиваю Рэму с ноги. Элиза в ужасе смотрит на происходящее. Лицо самого чернокнижника замазано квадратиками по соображениям цензуры. Самое забавное, что кадры с глазами и позвоночником, мудрые пиарщики Локк ТВ оставили за бортом.

— Думаете это все? Принес правосудие и успокоился?! Нет! И тысячи ударов не хватит, чтобы выместить всю ненависть простых людей, как мы с вами, к этим… бандитам!

Я закатил глаза. Да, господин Локк, вы-то прекрасно понимаете проблемы «простых» людей. Как и я.

— Но наш герой проявил милосердие и вместо того, чтобы убить подлеца на месте… воспользовался возможность, чтобы донести до всех нас очень, я повторяю, очень важные слова!

Видео перемотали вперед, на тот момент, где началась моя речь адресованная к Элизе. Я смутно припомнил, что тогда нес и обреченно вздохнул.

— …совсем недавно до меня начали доходить некоторые мелочи, которые не видны с высокой горы статуса и престижа. И эти мелочи, так уж получается, стоят матерям детей, а семьям — отцов.

Господи, не знал, что я такой пафосный со стороны. Даже как-то неприятно.

На экране снова появилось лицо Юджина, он смотрел прямо в камеру сжав челюсть.

— Именно! Я бы сам не мог сказать лучше! Пока что я не знаю, кто этот молодой человек, но я бы лично пожал ему руку!

Снова моя речь на экране.

— …Вот например сейчас ты, Элизабет Белецкая, готова положить сотню ни в чем не повинных людей и не видишь в этом ничего зазорного. Наверняка ты об этом даже не подумала, так?

Юджин не мог усидеться на месте и восторженно произнес:

— Он зрел в корень. Они не считают наши жизни — за жизни людей. Они думают только о себе! Все, как один!

Уверен, что у Юджина скулы свело, когда он узнал, что на монтаже Элизе в руку не получится добавить плакат «Я плохая».

— А ты бы никогда об этом не подумала. Потому что для тебя и тебе подобных — все эти люди просто инструмент, декорация, способ скоротать скуку. Он, ты, остальные кланы, вы слишком заигрались. Каждый из них задыхался задолго до того, как ты решила, что жизнь этого ублюдка важнее, чем они.

Слегка подмонтированное видео моей речи закончилось, оставляя Юджина наедине с аудиторией.

Повисло многозначительное молчание, во время которого господин Локк сначала просто смотрел в душу телезрителю, а затем начал медленно и одобрительно кивать.

— Собственно… Мне даже нечего добавить. Хочется лишь похлопать. Думаю, мой сын был бы жив, окажись этот герой тогда рядом! Склоняю голову перед этим смелым юношей! — я чуть не поперхнулся.