Кэнди не могла подняться с земли, ноги ее не держали. Она оставалась на том же месте, глядя на рудиментарную форму принцессы Боа, которая притягивала к себе мусор жизненных форм, опадавший со стен комнаты: увядшие цветочные бутоны, живые и мертвые листья — все они создавали те лоскуты, что постепенно придавали принцессе больше материальности. Окружающая флора и фауна питала тело Боа, и благодаря их жертве в Кэнди еще теплилась жизнь. Но процесс шел слишком медленно.

Кэнди ощущала разочарование Боа, получавшей столь жалкий, столь ничтожный вклад в формирование своего тела.

Она открыла рот, и хотя ее горло и язык еще не воплотились окончательно, Боа могла говорить. Это был легкий, очень тихий шепот, но Кэнди прекрасно его слышала.

— Ты выглядишь… вкусной… — сказала она.

— Сейчас из меня плохой обед. Найди себе что-нибудь более питательное.

— Голод есть голод. А времени мало…

Кэнди заставила свое горло сформировать вопрос, хотя он оказался едва слышен.

— Зачем все это? — спросила она.

— Полночь, — ответила Боа. — Она почти здесь. Разве ты не чуешь?

— Полночь?

— Полночь! Я ее чувствую. Наступает последняя тьма, и она поглотит весь свет небес.

— Нет…

— Твое «нет» ничего не изменит. Абарат сгинет во тьме. Все солнца затмятся, все луны скроются, звезды всех созвездий потухнут, как огонь свечи. Но не волнуйся. Ты этого не увидишь и не будешь страдать от последствий. Ты уйдешь.

— Куда?

— Кто знает? И кому есть до этого дело? Никому. Ты сослужила свою службу. У тебя было шестнадцать лет жизни, ты побывала там, где никогда бы не оказалась, не будь я внутри тебя. Тебе не о чем жалеть. И вот твоя жизнь заканчивается, а моя начинается. В этом есть приятное равновесие, тебе не кажется?

— Моя жизнь не заканчивается… — пробормотала Кэнди.

— Что ж, мне очень жаль, — сказала Боа, насмехаясь над ее серьезностью.

— Ты… не понимаешь, — проговорила Кэнди.

— Поверь. Я знаю все, что знаешь ты.

— Ошибаешься, — возразила Кэнди. Ее голос набирал силу, поскольку она опиралась на ясность, которой наделил ее подарок Лагуны Мунн. — Я знаю, как ты все эти годы играла Тленом, заставляя думать, будто любишь его, хотя все, что тебе от него было нужно, это Абаратараба.

— Ты только посмотри, — произнесла Боа. — Можно подумать, ты знаешь, о чем говоришь.

Кэнди вздохнула.

— Ты права, — ответила она. — Я не многое знаю об Абаратарабе. Это книга магии…

— Стой! Стой! Ты себя позоришь. Не трать последние минуты жизни на беспокойство о том, чего никогда не поймешь. Смерть идет к тебе, Кэнди, а когда она покинет это место, то заберет тебя с собой. Тебя и все мысли, какие когда-либо были в твоей голове. Все надежды и все мечты. Всё уйдет. Как будто ты никогда и не жила.

— Мертвые не исчезают. Есть призраки. Я встречала одного. И если понадобится, я сама стану призраком. У меня есть для этого сила и энергия.

— У тебя нет ничего, — с внезапной яростью произнесла Боа.

Она схватила Кэнди, и это немедленно повлияло на обеих. Теперь, когда она начала черпать силы Кэнди, дымный воздух уплотнился, образуя серые кости, скрытые за переплетениями вен и нервов, определявшими ее черты до сих пор.

— Так-то лучше, — Боа улыбнулась сквозь сжатые зубы.