– Ничего себе! – только и сказал он, ныряя в прохладное нутро салона Мерседеса. – Вы кто мадам?

Наконец, Карл Мюллер сделал звонок собственной жене. Та сразу переполошилась и стала уточнять, что с ним случилось, ибо у Карла Мюллера не было раньше привычки названивать из командировки.

– Как ты перелет перенес?

– Нормально!

– А я так за тебя волновалась в салоне красоты. Представляешь четыре часа там провела. Лет на десять помолодела. Чем сейчас занимаешься мой дорогой?

– Ищу чем заняться!

– Попроси свою переводчицу, пусть тебя развлечет. Или пригласи ее в Большой театр. Быть в Москве, и не сходить в Большой… Карл…

– Да дорогая!

– А почему не поехала с тобой твоя обычная…

Карл Мюллер дал отбой, потому что открылись ворота, и во двор въехал черный, большой, представительский Мерседес. Настроение у Мюллера резко пошло вверх. Он чуть ли не сам побежал открывать дверцу автомобиля. Запала, слов нет, новая переводчица ему в душу. Он до этого распорядился, чтобы стол со свечами накрыли в гостиной, но потом передумал, решил посидеть с Лоной на бортике бассейна.

Прислуга была видимо достаточно хорошо вышколена, хотя она и не поняла его немецкой команды, но он все равно смог на пальцах объяснить, что он от нее хочет. Официанты потаскали обеденный стол по газону туда-сюда, пока Мюллер не показал, где хочет его видеть, у бровки бассейна.

Один официант ехидно другому заметил:

– Этот старый хрыч для своей писаной красавицы суетится и столы расставляет, а она едет сюда с молодым любовником!

– Хватит врать!

– Сам увидишь!

И действительно, не только у Карла Мюллера отвисла челюсть, но и у обслуги на даче. Много они перевидали разных гостей в бытность здесь в разных ипостасях: и хамоватовых, и жадных, и глупых, но никогда еще мадам того типа, который заказывает здесь музыку, не смела привозить своего кавалера.

В отсутствие хозяина, да. Тайком, можно! Но в наглую, на глазах у него – это перебор. Прислуга так и решила.

– Странные, ей богу эти немцы. Он, что, как наш этот демагог, известный политик собирается зрелищем наслаждаться?

– А может быть у него уже давно бобик сдох!

– Так мы и сами могли бы ему высший разряд показать. Немка то гламурная бабенка.

– Тише! Услышат!

– А здесь только она одна по-русски понимает.

– Ну, положим твою ухмылку, только дурак не поймет.

А действо только начинало принимать комический оборот. Лона подвела вылезшего из автомобиля, молодого человека к бизнесмену и представила его:

– Герр Мюллер, прошу познакомиться это мой брат. Тимур Склдыкович.

Герр Мюллер пробурчал нечто нечленораздельное, что на немецком языке означало «щенок» и протянул молодому человеку руку. Слух у молодого человека был великолепный, он отлично разобрал, что его отнесли к отряду псовых, однако тень возмущения не легла на гордое чело молодого шахида. Оно осталось таким же невозмутимым. Только глаза сверкнули недобрым огоньком.

– Тэмур!

– Карл Мюллер, из Мюнхена! Промышленник!

Карл Мюллер гостеприимно показал молодому человеку на место за накрытым уже столом рядом с которым навытяжку стояли два официанта, в белых перчатках.

– Благодарю!

К ним подошел водитель и, обращаясь одновременно к обоим, к Мюллеру и Лоне, спросил, куда отнести спортивную сумку молодого человека.

– В спальню, на втором этаже, в крайнюю слева, отнесите! – сказала Лона.