|
Но только когда я играю Листа, а никто не может обучить кота отличать Листа от Шумана. Да и ты их не можешь отличить. А вот он может. К тому же трудно догадаться, что это именно Лист. - Дважды, - сказал муж. - Он сделал это всего лишь дважды. - Этого вполне достаточно. - Давай посмотрим, сделает ли он это еще раз. Начинай. - Нет, - сказала Луиза. - Ни за что. Потому что, если это и вправду Лист, а я так и думаю, или душа Листа, или что-то такое, что возвращается, тогда несправедливо и не очень-то гуманно подвергать его глупым, недостойным испытаниям. - Дорогая ты моя! Это всего-навсего кот, глупый серый кот, который утром едва не спалил свою шерсть у костра. И потом, что ты знаешь о перевоплощении? - Если в нем душа Листа, этого мне достаточно, - твердо заявила Луиза. - Только это имеет значение. - Тогда сыграй. Посмотрим на его реакцию. Посмотрим, сможет ли он отличить свою собственную вещь от чужой. - Нет, Эдвард. Я уже сказала тебе, я не хочу подвергать его глупым цирковым испытаниям. На сегодня для него вполне хватит. Но вот что мы сделаем. Я сыграю для него еще кое-что из его сочинений. - Черта с два это что-нибудь докажет. - Посмотрим. Но, уверяю тебя, если только он узнает, он ни за что не сдвинется со стула, на котором сидит. Луиза подошла к полке с нотами, взяла папку с сочинениями Листа, полистала ее и выбрала замечательную композицию - сонату си минор. Она собралась было сыграть только первую часть этого произведения, но едва тронула клавиши, как увидела, что кот буквально дрожит от удовольствия и следит за ее пальцами с выражением восторженной сосредоточенности. Она сыграла сонату до конца, так и не решившись остановиться. Потом взглянула на мужа и улыбнулась. - Ну вот, - произнесла Луиза. - Теперь ты не сможешь мне сказать, что он не пришел от этого в полный восторг. - Просто он любит шум, вот и все. - Он был в восторге. Разве не так, моя прелесть? - спросила она, беря кота на руки. - О боже, если б он умел говорить! Только представь себе, дорогой, в молодости он встречался с Бетховеном! Он знал Шуберта, Мендельсона, Шумана, Берлиоза, Грига, Делакруа, Энгра, Гейне, Бальзака. И еще… О господи, да он же был тестем Вагнера! У меня на руках тесть Вагнера! - Луиза! - резко проговорил муж, выпрямляя спину. - Возьми себя в руки. В голосе его прозвучали суровые нотки. Луиза торопливо взглянула на него. - Эдвард, я уверена, ты завидуешь! - Этому жалкому серому коту? - Тогда не будь таким несносным и циничным. Если ты будешь и дальше так себя вести, то лучше тебе отправиться в свой сад и оставить нас двоих в покое. Так будет лучше для нас всех, правда, моя прелесть? - сказала она, обращаясь к коту и поглаживая его по голове. - А вечером мы с тобой еще послушаем музыку, твою музыку… Ах да, - прибавила она, несколько раз поцеловав его в шею, - и Шопена мы можем послушать. Нет-нет, не говори ничего - я знаю, ты обожаешь Шопена. Вы ведь были с ним близкими друзьями, правда, моя прелесть? Ведь именно на квартире Шопена, если я правильно помню, ты встретил самую большую любовь в своей жизни, госпожу… как там ее? У тебя было от нее трое внебрачных детей, так ведь? Да, так, скверный ты мальчишка, и не вздумай отрицать этого. Так что будет тебе Шопен, - сказала она, снова целуя кота, - и на тебя, наверное, нахлынут разные приятные воспоминания, правда? - Луиза, прекрати немедленно! - Да не будь же ты таким скучным, Эдвард! - Ты ведешь себя как круглая дура. И потом, ты забыла, что сегодня вечером мы идем к Биллу и Бетти играть в канасту. - Но я никак не могу сегодня пойти. Об этом и речи быть не может. Эдвард медленно поднялся со стула, потом нагнулся и со злостью погасил окурок в пепельнице. |
