Все стихло лишь спустя вечность. В ушах моих по-прежнему гудело и сухо щелкало, сквозь бинт на ноге просочилась кровь, и я обнаружил, что ею залит уже почти весь пол!

Акоп сидел за столом, от которого теперь остались лишь воспоминания, и лихорадочно перезаряжал автомат. Сумеречные из коридора, судя по всему, занимались точно тем же.

Небольшая передышка.

Откуда-то сверху доносились приглушенные выстрелы. Значит, борьба продолжается. Нам тоже надо подниматься, помогать!

Акоп вскинул автомат и, поднявшись на колени, открыл огонь по коридору. Еще один зазевавшийся сумеречный с криком отлетел к стене и так и замер, зажав

руками горло.

Остальные, чертыхаясь, скрылись за углом.

— Кажется, эти ублюдки не приучены к открытому бою! — заорал Акоп. — Им бы только исподтишка убивать!

— Поднимаемся! — закричал в ответ я. — Нашим помочь надо!

— Согласен, беги первым, я прикрою!

Я поднялся, и тут же упал вновь, потому что зазвучали выстрелы. На этот раз с улицы.

Милицию принесло, черт бы ее побрал! Вечно приходит в самый неподходящий момент.

Сейчас опять влезет, не разобравшись толком!

Акоп, ругаясь, перекатился в другой угол залы и зажался в углу между тумбочкой с телевизором и стеной.

Вновь все пространство вокруг наполнилось грохотом, а я упал, зажав уши, чтобы не оглохнуть! Менты добивали все то, что не успели разнести сумеречные. Стол, за которым недавно скрывался Акоп, разлетелся в щепки. От стен стали отлетать целые куски, превращая ковер в ничто. Лекарства, витрины, плакаты на стенах — все было уничтожено в считанные секунды.

И лишь затем, когда звуки выстрелов стихли и пыль стала медленно оседать, снаружи раздался мегафонный голос:

— Всем выйти с высоко поднятыми руками! Оружие бросить! Каждый, у кого будет обнаружено оружие, умрет! Ясно?!

Чего ж тут неясного?! Акоп высунулся и послал на улицу очередь из автомата. На что он надеется, интересно? Сумеречные из коридора молчали.

— Сами напросились, идиоты, — ответили с улицы. Менты, как обычно, долго думать не любили и решили действовать. Им, судя по всему, было совершенно наплевать на больных, на заложников и на прочих мирных граждан. Внутрь стали с шипением залетать дымовые шашки.

Слезоточивый газ мгновенно заволок все пространство вокруг, и спустя пару секунд я уже не видел коридора, в котором укрывались сумеречные. Еще через секунду Акоп резко поднялся на ноги и побежал в сторону лестницы, непрерывно стреляя из автомата. Я вскочил и бросился следом, едва не споткнувшись о тело одного из сумеречных, перевалившееся через стул. От чудовищной боли в ноге меня всего передернуло, но я не сбавлял скорости до тех пор, пока не догнал Акопа. Мы подбежали к лестнице и стали торопливо подниматься на второй этаж. Весь первый этаж уже был в дыму, и сквозь него смутно проглядывались двигающиеся силуэты сумеречных. Видимо, они тоже пробирались вслед за нами.

— Странная больница какая-то, — пробормотал Акоп, когда мы пересекли лестничный пролет, — ни одного больного. Все сумеречные!

— Может, у них здесь тоже своего рода штаб. Как ваш Театр, — предположил я.

Ответить Акоп не успел. Не добежав до второго этажа всего несколько ступенек, мы столкнулись нос к носу с тремя сумеречными, выскочившими из-за дверей.

Или они были в панике, или просто не ожидали увидеть здесь двоих вооруженных людей. По крайней мере, никто не успел среагировать. Акоп резко подскочил к

одному из них, рывком вынимая из-за пояса нож, и вспорол ему живот.