|
Многие из бегущих стали останавливаться и смотреть на ревущие динамики, надеясь, что это какая-то ошибка. — Красный код!!! — завопил кто-то. Этот вопль вывел многих из ступора, и они бросились еще быстрее по своим штатным местам. — Санта Мария, да что же это! — в ужасе закричал Сантана и бросился за своим комбинезоном. На улице царила нездоровая суета. Сирена выла над аэродромом, усиливаемая эхом и большими громкоговорителями. — Внимание! Это не учебная тревога! Повторяю! Это не учебная тревога! — кричал до хрипоты из громкоговорителя голос дежурного диспетчера. Уже стемнело. Всюду горели огни. В стороне трещали лопасти взлетающих вертолетов. Со стоянки срывались электрокары, везущие экипажи самолетов к дальним стоянкам. Если звучит сигнал «Красный код», значит, в небо должно подняться все что летает. Но такого на памяти Джона Тиббетса еще не было. Слева взревели форсажем двигатели очередной пары Ф-22, рвущихся в небо. Майор подбежал к электрокару с номером его самолета. Его экипаж уже рассаживался. — А где Сантана, сэр? — крикнул Мак Милан, чьи рыжие волосы были подстрижены под ирокез. — Подождите меня! — кричал выскочивший из здания лейтенант Сантана, на ходу застегивающий свой комбинезон и, рискуя упасть, наступив на болтающиеся не завязанные шнурки своих ботинок. Капитан Логан усмехнулся своей белозубой улыбкой на загорелом лице. — Мучачос! Мы без тебя войну проиграем! Быстрее! — Какая еще война, кэп?! — Сантана запрыгнул на сидение электромобиля. — Ты свою мексиканскую задницу быстрее двигать не мог? — проворчал Мак Милан, — В норматив не укладываемся. — А это что, тренировка? — с надеждой в голосе спросил самый молодой член экипажа, лейтенант Колман. — Поехали! — Тиббетс запрыгнул на подножку и хлопнул по спине сидящего за рулем капрала. — А ты, ирландский придурок, запомни, наконец, — беззлобно просопел в адрес Мак Милана Сантана, — Я не мексиканец. Я Пуэрториканец. — Не один ли хрен, поедатели бобов?! — засмеялся Мак Милан. — Я не ирландец а шотландец, идиот. Ты сомбреро и пончо забыл одеть! — Иди к дьяволу! Одень, лучше свою юбку, или что вы там носите! — Кричал пуэрториканец, завязывая свои шнурки. — Это килт называется, дурак! — Заткнитесь! — рявкнул на них Тиббетс. И они заткнулись. И майор Джон Тиббетс пожалел, что заставил их замолчать. В заглушаемом сиреной и ревущими двигателями ровного строя огромных летающих монстров Б-52 безмолвии отчетливей стал проступать страх перед тем, что значила вся эта суета и тревога. Не разряжая свое нервное напряжение хоть и дружеской, но перебранкой, его подчиненные вдруг резко осунулись и, было видно, что плечи их дрожат больше не от движения электромобиля, а от озноба вызванного пугающим волнением. Вот уже впереди и родная громада стратегического бомбардировщика. Он был на боевом дежурстве. Он был заправлен топливом и провизией. И он был битком набит термоядерными ракетами. Тиббетс вдруг подумал о том, какими по счету они должны взлетать в штатном расписании. Но если соединенные штаты подверглись массированному ядерному удару, то они могут не успеть вырулить даже на взлетную полосу. Им ведь взлетать далеко не первым. Эта мысль пугала. И даже больше пугало не то, что они могли не взлететь и оказаться в бушующем огне мегатонного взрыва или в сатанинских жерновах ударной волны. Пугало то, что такое вообще может произойти. Но ведь может, раз есть такой самолет и для чего-то ведь сделали то чудовищное оружие, которое сейчас в нетерпении покоилось в чреве летающего великана… значит такое может произойти… И это было самое страшное. |
