|
Но после того как русские уничтожили ХАРП, у Линча прибавится сочувствующих, считающих, что мы позволили русским нанести по Америке очередной ядерный удар и лишить нас электричества. Сделай так, чтоб он был застрелен при попытке к бегству. И по-тихому. Без него его фракция распадется. — А Мадлен Раковски? — Живая она бесполезна, но при этом ее надо кормить. Ты будешь делиться с ней своей едой? — Сэр, но я… — Вот и делай выбор, — Перебил его Дональд. — Я понял, сэр. А русские? Что с ними будет? — Рэймен их опекает. — Хорнет задумался. — Вообще дайте им оружие и самый передовой рубеж. Стражи будут скоро здесь. Если русские погибнут как герои, защищая Хоуп Сити, это будет не плохо. Русские герои в Америке… Это символично и удобно для торга с Россией. — А если они выживут? — Если выживут… Что ж, живые русские герои облегчат нам контакт с Россией. Тоже не плохо. Дональд стал уходить обратно в город, но ополченец снова окликнул его. — Сэр, а зачем нам вообще контакт с этой Россией? Хорнет остановился и, обернувшись, взглянул на своего бойца. — Знаешь, Майкл, почему мы с тобой все еще имеем возможность ходить по этой планет и вот так разговаривать? — Почему, сэр? — Потому что ни Америка, ни Россия не израсходовали в ту войну и половины своего ядерного арсенала. Они нам нужны. Во всяком случае, на данном этапе. Эпилога не будет Берингов пролив трещал по швам. Огромные блины льдин толкались и рычали недовольно, расплескивая вокруг холодные темные волны. Впервые за столько лет шумело море. Оно проснулось. Прошло всего полтора месяца после уничтожения ХАРПа но планета уже просыпалась после долгой спячки в плену у льда и смертельно опасной установки. Планета зевала и потягивалась, ощущая свободу и строя планы на будущее. От ее зевоты дули пронзительные порывы ветра, подгоняющие ворчащий и взламывающийся лед. По небу плыли тучи, но они теперь не были связаны в свое многолетнее мрачное единство. То и дело в них виднелись большие просветы, через которые проглядывалась синева неба, и подмигивало планете яркое солнце. — И что нам теперь, по льдинам перепрыгивать до самой Чукотки? — недовольно проворчал Сквернослов. — Дурной? Искать будем другой путь. — Ответил Варяг, поправляя на плече автомат. — Какой другой? Это самое короткое расстояние до России. — Самый короткий путь, не саамы простой и достижимый. Будем искать. На юг пойдем. На вершине ближайшей сопки показался белый медведь с желтоватым отливом шерсти. Он увидел людей и стал издали наблюдать за ними, нюхая воздух. — Глянь, Славик, это не наш старый знакомый, что на крыше лунохода катался? — Да пойди ж ты разбери. Эти медведи, все на одно лицо. — Да нет. Он это. Цвета такого шкура у него. Как грязный. — Варяг улыбнулся. Медведь издал громкий рык и, рядом с ним возникла крупная белоснежная самка. — Точно он. Узнал нас, — засмеялся Яхонтов. Вячеслав сдернул с плеча автомат и приготовил его к стрельбе. — Славик, не надо. Они же сидят там и просто наблюдают. — Ага, наблюдают, когда мы спиной к ним повернемся. Возникший с той стороны сопки белый комок промчался между взрослых хищников и пытался вырваться вперед, но мамаша сгребла его лапой и усадила перед собой. Медвежонок почесал ухо, покрутился на месте и занял позу, подражая папаше. Зевнул и уставился на людей. Отец семейства снова издал рык. — Ты только посмотри, Слава, у них детеныш. Здоровый. Ты понимаешь? — Что я должен понимать, — мрачно проговорил Сквернослов. |
