- Боже мой, на карачках, рыщешь по кладбищу.

Мальчик снова был Тоби, все в порядке. То, что управляло им, было не достаточно хорошим актером, чтобы так играть.

Или, может быть, он всегда был Тоби. Раздражающий выбор между временным сумасшествием или страшным сном снова больно поразил Джека.

- Ты в порядке? - спросил, он, снова садясь на корточки и вытирая руки о джинсы.

- Я чуть в штаны не наложил, - сказал Тоби и захихикал.

Этот чудесный звук. Это хихиканье. Сладкая музыка.

Джек сжал бедро рукой, сильно сдавил, пытаясь успокоить дрожь. - Что ты?.. - Его голос задрожал. Он прочистил горло. - Что ты делал здесь?

Мальчик указал на "Фрисби" на жухлой траве. - Ветер снес летающее блюдце.

Оставаясь на корточках, Джек сказал:

- Иди сюда.

Тоби явно колебался.

- Зачем?

- Иди сюда, Шкипер, просто иди сюда.

- А ты не собираешься кусать меня за шею?

- Что?

- Ну, не собираешься притвориться, что хочешь укусить меня за шею или что-то такое и снова испугать меня, как сейчас, когда ты подкрался?

Очевидно, что мальчик не помнил их беседы, пока был... под контролем. Его осведомленность о появлении Джека на кладбище возникла тогда, когда он, испугавшись, отвернулся от гранитного надгробия.

Вытянув руки, Джек раскрыл ладони и сказал:

- Нет, я не буду ничего такого делать. Просто иди сюда.

Скептично и осторожно, с удивленным лицом, обрамленным красным капюшоном лыжного костюма, Тоби подошел к нему.

Джек схватил мальчика за плечи, поглядел в его глаза. Серо-голубые. Ясные. Никаких дымных спиралей за радужкой.

- Что такое? - спросил Тоби, хмурясь.

- Ничего. Все нормально.

Импульсивно Джек прижал мальчика к себе, крепко обнял.

- Папа?

- Ты не помнишь, да?

- А?

- Ну и хорошо.

- У тебя сердце как одичало, - сказал Тоби.

- Все в порядке, я нормально, все в порядке.

- Я, правда, чуть в штаны не наложил. Один - ноль в твою пользу!

Джек отпустил сына и с трудом встал, пот на лице казался маской изо льда. Он откинул волосы назад и протер ладони о джинсы.

- Давай пойдем домой и выпьем немного горячего шоколада.

Подняв "Фрисби", Тоби сказал:

- А мы не можем поиграть сначала, ты и я? Вдвоем в "Фрисби" играть лучше.

Кидать тарелку, пить шоколад. Нормальность не просто вернулась, она обрушилась как десятитонная. Джек усомнился, что сможет кого-то убедить в том, что Тоби совсем недавно был глубоко в грязном омуте сверхъестественного. Его собственный страх: и его восприятие чужой силы исчезало так же быстро, и он уже не мог точно вспомнить эту силу, чье действие он испытывал на себе. Тяжелое серое небо, все клочки голубого бегут за восточный горизонт, деревья дрожат на ледяном ветру, жухлая трава, вельветовые луга, игра с "Фрисби", горячий шоколад. Весь мир ожидал первых хлопьев зимы, и ничто в ноябрьском дне не допускало возможности существования призраков, бестелесных существ, чужой силы и других потусторонних явлений.

- Можем, пап? - спросил Тоби, размахивая тарелкой.

- Хорошо, немного. Но не здесь. Не на этом...

Так глупо прозвучит - не на этом кладбище. Может, плавно перейти в один из этих гротесков - "Войди-Туда-И-Попробуй-Возьми!" из старых фильмов. Потом надо сделать второй дубль и, закатив глаза, опустив руки, провыть: - "Ноги мои, не подведите меня!"

Вместо всего этого, он сказал:

- ...Не так близко к лесу. Может быть... Внизу, около конюшни.

Размахивая летающим блюдцем "Фрисби", Тоби промчался между столбиками, вон с кладбища.

- Чур, кто прибежит последним, - обезьяна!

Джек не погнался за мальчиком.

Сжав плечи под холодным ветром, погрузив руки в карманы, он уставился на четыре могилы, снова обеспокоенный тем фактом, что могила Квотермесса плоская и заросшая травой.