Показался дом. Почти скрывшийся за снегом, но смутно видный. Их новый дом. Новая жизнь. Новое будущее. В огне.

Еще раньше, у компьютера, когда он был мысленно связан с Дарителем, но не совсем в его власти, Тоби кое-что узнал о нем, как-то прощупывая, кружась вокруг его мозга. Потом, будучи любопытным, пустил того в свои мысли, продолжая говорить вслух "нет" и мало-помалу изучая самого Дарителя. И одно из его открытий было то, что пришелец никогда не встречал ни одного разумного вида, который мог пройти внутрь его мозга точно так же, как он сам проникал в мозги других существ. Поэтому он даже и не осознал, что Тоби там оказался, не почувствовал этого, продолжая мнить, что у них односторонняя связь. Сложно объяснить. Но это было лучшее, чем он мог сделать. Просто проскользнуть в его мозг, поглядеть на все эти ужасы! Конечно, это не лучшее место: темное и страшное. Он не считал каким-то особенно смелым поступком. Надо сделать, что Капитан Керк или Мистер Спок, или Люк Скайуокер, или каждый из таких парней сделал бы на его месте, встретив новый и враждебный разум с другого конца галактики. Они бы использовали любую возможность увеличить свои знания о нем.

Он так и сделал.

Не велика заслуга.

Теперь, когда шум, исходящий от радио уговаривал его открыть дверь: "Только открой дверь и впусти! Впусти, прими удовольствие и покой, впусти!" - Тоби сделал так, как оно хотело. Хотя и не позволил ему зайти далеко, не глубже и половины от того, насколько он сам проник в это. Как у компьютера этим утром, он теперь находился между полной свободой и рабством. Шел по краю бездны; осторожно, ничем не выдавая своего присутствия до тех пор, пока не приготовился ударить. Когда Даритель разгуливал по его мозгу, уверенный в том, что теперь это его владения, Тоби вдруг смешал всю игру. Он представил, что это его собственный разум имеет колоссальный вес, биллион миллионов тонн, даже тяжелее. Как все планеты Солнечной Системы вместе, и даже в биллион раз тяжелее! Представил... и навалился на разум Дарителя всем этим жутким весом! Давя, ломая, превращая в блин и сжимая его со всех сторон! И теперь тот еще мог думать, - быстро и яростно, - но не мог действовать в своих мыслях.

Тварь отпустила лодыжку Хитер. Все ее дергающиеся отростки сжались и свились в один клубок. Застыли, как массивный шар блестящих кишок четырех фунтов в диаметре.

Другой Даритель потерял контроль над горящим телом, которое оседлал. Паразит и мертвец рухнули одной грудой и тоже закаменели.

Хитер встала в отупелом неверии, не понимая, что произошло.

Клубы дыма врывались в комнату.

Тоби открыл замок и лестничную дверь. Потянул ее за собой и сказал:

- Быстрее, мама!

Все задумываясь, совершенно придавленная своим недоумением, она последовала за сыном и собакой на темную площадку и захлопнула за собой дверь, срезав лапу дыма, прежде чей она достигла их.

Тоби понесся вниз по лестнице, собака за ним по пятам, а Хитер поспешила нырнуть за ними.

- Малыш, подожди!

- Нет времени, - ответил он ей.

- Тоби!

Ужаснулась при мысли о том, что надо спускаться по лестнице так безрассудно, не зная, что может быть впереди.

Была просто уверена, что другая такая же тварь где-то рядом. Три могилы были потревожены на кладбище.

В холле внизу дверь на заднее крыльцо была забита гвоздями. Но дверь на кухню была распахнута настежь, и Тоби ждал ее на пороге вместе с псом.

Казалось, еще никогда ее сердце не билось так быстро и мощно, как когда они сбегали по лестнице! Но увидев лицо Тоби, поняла, что случилось невозможное, - пульс совсем убыстрился. Теперь каждый стук отдавался в теле так сильно, что показалось, будто кровь пробивается с болью сквозь ее грудь.

Если раньше он был бледен от страха, то теперь та бледность казалась лишь жалкой тенью нынешней. Его лицо вообще не казалось принадлежащим живому мальчику, а скорее было смертной маской, сделанной из холодного, только что застывшего и снятого с лица гипса.