— Изабелла Линтон… — и поднял голову.

— Это я, — сказала владелица красного зонтика.

— Вы тоже купили обратный билет в Лондоне недели две назад и сразу забронировали место в самолете, вылетавшем из Йоханнесбурга вчера вечером. Это так?

— Да.

Она успела взять себя в руки и, что больше всего поразило Алекса, подкрасилась и напудрилась. Волосы были собраны в большой узел сзади. От крема не осталось и следа. «Когда она успела все это проделать?» — подумал он, задавая ей следующий вопрос:

— Вы принимали здесь участие в эстрадных выступлениях, верно?

— Да. Месяц назад мой агент подписал контракт на три выступления в Кейптауне и три — в Йоханнесбурге. Уже в Африке со мной хотели подписать дополнительный контракт на продление выступлений в ЮАР, но у меня были другие обязательства и еще ранее заключенный договор с лондонским театром, так что я не могла согласиться.

— Да… — Джо заколебался. — Пока все. Спасибо.

Он взял в руки следующий билет, но изучал его несколько дольше, прежде чем прочитал:

— Гораций Робертс… Это вы опоздали вчера, не так ли? И вас подвезли на автомобиле прямо к самолету?

— Да, это я. — Молодой человек по-прежнему неподвижно стоял, опираясь спиной о стенку кабины пилотов. — Но какое отношение имеет этот факт к допросу, который вы здесь устроили? — В голосе его не прозвучало ни раздражения, ни гнева, а лишь умеренный интерес.

— Я вовсе не утверждаю, что эти два обстоятельства имеют что-то общее, если вы имеете в виду свое опоздание и совершенное здесь ночью убийство. Я просто спросил вас, вы ли тот пассажир, который едва не опоздал вчера. Мне интересно лишь то, что, задержись вы еще на две минуты, мы улетели бы без вас и наш разговор просто не состоялся бы.

Молодой человек кивнул:

— Да, это был я. Но, наверное, и вы, и все остальные видели меня входившим, так как я появился, когда самолет уже готовился к отлету, и обратил на себя ваше внимание. Поэтому мне кажется, что вопрос этот несколько беспредметен.

Алекс не ответил. Снова глянул на билет.

— Билет вам заказали и оплатили в Лондоне неделю назад с вылетом на вчера, так ведь?

— Да.

— Вы сами оплатили стоимость полета?

Молодой человек пожал плечами:

— Какое это имеет значение? У меня нет ни малейшего желания отвечать на ваш вопрос. Это не может иметь ничего общего с данным делом, и, честно говоря, вмешательство в личную жизнь пассажиров превышает, как мне кажется, ваши полномочия.

— К сожалению, там, где происходит убийство, после него обычно наступает то, что вы называете вмешательством в личную жизнь лиц, находившихся, к несчастью, поблизости от места происшествия. Боюсь, что и сейчас этого не избежать. Впрочем, если вы захотите ответить на мой вопрос, то узнаете, что он вызван не излишним любопытством. А если не захотите, то, естественно, я не смогу вас заставить.

Он замолчал и ждал. Молодой человек снова пожал плечами.

— Если это так для вас важно, — сказал он с нарочитым безразличием, — могу ответить. Здесь нет никакой тайны. Полиция в Лондоне выяснила бы эти детали в течение пяти минут. Билет купил мой отец. Этот факт тоже может оказаться подозрительным?

Алекс вздохнул. Его раздражала провокационная нотка в голосе собеседника.

— В самом факте нет ничего подозрительного. И еще один маленький вопрос. Вчера я был свидетелем диалога с присутствующей здесь стюардессой. Вы стояли рядом со мной, и трудно было не слышать вашего разговора. Стюардесса спросила, весь ли ваш багаж погружен.