Если лабсетэковцы не устроят обыск — нам есть, где спрятаться. Судя по расслабленному поведению охранников, они не особо настроены на розыски. Но их командир испортил мне настроение.

— Готовь дрон, — приказал он бойцу.

Чёрт, если они отправят на наши поиски робота, то непременно найдут. Я вообще удивлён, что секретная база тайного общества не оборудована системами слежения.

«Они опасаются фиксировать самих себя в логах этих систем, — ответила Марьям. — Поэтому даже складские роботы отключены».

— Ты читаешь мои мысли?

«Твой бинарный массив и мой алгоритм объединились. Мне доступны некоторые твои мыслительные паттерны».

— То есть — читаешь мысли.

«Чтение — нерелевантно. Анализ твоих мыслительных процессов осуществляется с целью улучшения качества коммуникации, личные данные не будут разглашены третьим лицам…»

— Так я и поверил. Лучше скажи, что нам делать?

«Рекомендую нейтрализовать угрозу и продолжить поиск экипировки».

— Но чем мы будем нейтрализовать? — возмутился я. — Голыми руками?

«Даже на начальной стадии развития синтезан устойчив к повреждениям и превосходит человека по всем физическим атрибутам».

Пока я мысленно разговаривал с ментором, Нейля следила за бойцами. Встревоженно повернулась ко мне:

— Распаковали дрона… Что говорит ментор?

— Говорит, нападайте на бронированных и вооружённых солдат.

— Чем? Голыми руками?

— Говорит, наши тела прочные и вообще мы крутые.

Я ожидал, что Нейля разделит мои опасения, но она сказала:

— Хм… Тогда ты обойди их и нападай со стороны ворот, а я нападу отсюда, отвлеку внимание.

Тут нас прервали возгласы, мы снова выглянули из-за угла: бойцы рассматривали отпечатки наших тел на полу: две чёткие цепочки мокрых следов вели к нашему АКОСу.

Все трое лабсетэковцев синхронно повернули головы, следуя за отпечатками наших ног… и встретились взглядом с нами.

Нейля перестала прикрывать себя руками и скомандовала:

— Ну, давай!

Мы выбежали из укрытия.

Бег синтезану давался необычайно легко, двигались мы быстрее среднего человека. И заметно это не по нам, а по людям, которые всё делали медленнее нас. До противника метров пятнадцать, но мы преодолели это расстояние быстрее, чем бойцы предполагали.

Вдобавок, лабсетэковцы растерялись: вместо наркоманов они обнаружили голого мужчину и голую женщину, которые, красивые как боги, молча бежали на них, не боясь винтовок.

#

Командир группы сделал несколько выстрелов. Мне показалось, что размытые росчерки энергетических разрядов пронзили меня насквозь.

«Не бойся, — загудела в голове Марьям. — Представь, что ты в игре, бей так, будто ты миксфайтер».

Ну, я и представил — вложил в удар правого кулака всю инерцию движения.

С громким звоном бронированное стекло шлема командира разделилось на части, а в центре, куда пришёлся удар, разлетелось на мелкие осколки. Сам шлем, который соединялся с модулем защиты шейно-воротниковой части бронежилета, сорвало с креплений и унесло под потолок. Командир изогнулся и подлетел на несколько метров, будто его ударил не кулак, а ковш экскаватора.

Влетев в раскрытый АКОС, командир с мертвенной неуклюжестью обвалился на дно, расплёскивая диссоциативный электролит. Винтовка ударилась о край АКОСа, отчего от неё отвалилась патронная коробка — энергопатроны рассыпались по полу.

Оставив командира, я развернулся, чтобы помочь Нейле, ведь некому было подсказать ей, что синтезаны могут вести себя в реальном мире, как в игре.