– Прошу прощения, но мне нужна ваша помощь, Ноэль, – мягко произнес он. – Скотт не против – даже хочет – общаться с нами, но тело его слишком разложилось для этого. Не согласитесь ли вы стать на время его голосом?

Маклеод поморщился и вздохнул.

– Я боялся чего-то в этом роде, – буркнул он, жестом подзывая Перегрина занять его место. Он наклонился, проверяя замок, и подошел к Адаму. – Хорошо еще, настоятель сейчас меня не видит, а то бы он добился моего отлучения от церкви.

Подойдя к столу, ставшему на время их алтарем, он тоже сделал рукой ритуальный знак, что вызвало на лице отозвавшегося ему таким же жестом Адама легкую улыбку.

– Забудем о настоятеле, – легко ответил тот. – Скажите лучше, как на это посмотрит ваше полицейское начальство?

– Ну, эти-то просто дуба дадут! Ладно, начнем.

Обойдя стол, он остановился лицом к Адаму так, чтобы тело находилось как раз между ними. Маклеод снял очки и сунул их в нагрудный карман пиджака, потом положил руки на стол так же, как это сделал Адам, и зажмурился. Дыхание его почти сразу же замедлилось, что Перегрин научился уже распознавать как начальную стадию транса. Лицо Адама тоже расслабилось, приняв отрешенное выражение.

В комнате воцарилось молчание. После долгой паузы Адам протянул руку и коснулся Маклеода между глаз, потом вернул руки на стол и пристально посмотрел на лежащий между ними труп.

– Дверь отворена для тебя, – произнес он. – Взойди без опаски.

Последовала короткая пауза, потом по массивной фигуре Маклеода пробежала дрожь. Он сделал глубокий вдох и открыл глаза. Стоявший у двери Перегрин едва не поперхнулся, ибо живой разум, засветившийся в голубых глазах, явно не принадлежал полицейскому инспектору.

– Говори, брат, – мягко настаивал голос Адама. Маклеод открыл рот. Мгновение он не издавал ни звука, потом послышался незнакомый, взволнованный голос.

– Что это за место? – спросило существо, которое управляло теперь телом Маклеода. – Где я, в каком пространстве и времени?

– Ты в Мелроузе, – ответил Адам, голос которого оставался спокойным и ровным. – Но восемь столетий миновало с тех пор, как ты упокоился.

– А сколько прошло со времени, как меня призвали обратно?

– Точно не известно, – сказал Адам. – По меньшей мере двенадцать или четырнадцать часов, возможно, даже восемнадцать.

– Восемнадцать часов! – В голубых глазах мелькнуло нечто похожее на страх. Потом взгляд скользнул в сторону, уставившись куда-то между Адамом и Перегрином, словно он пытался разглядеть что-то вдалеке.

– Нить… Серебряная нить рвется! – прошептал голос Майкла Скотта. – Сердце останавливается…

– Сердце! – Лицо Адама застыло, и в голосе его зазвучала нескрываемая тревога. – Значит, у тебя есть воплощение в наши дни?

– Да! – То, что олицетворяло теперь Майкла Скотта, заставило тело инспектора содрогнуться, а в голосе зазвучало отчаяние. – Это ребенок… еще дитя. И смерть опасно близка!

От этой новости по спине Перегрина пробежал неприятный холодок. В глазах его вдруг потемнело, и он представил себе девочку-подростка, лежавшую без движения на больничной койке в глубокой коме. Лицо ее было белым как мел, в веснушках…

– Время уходит, – прошептал голос Майкла Скотта. – Я должен скорее вернуться, иначе пропущу оборот Колеса. – Голос дрогнул в отчаянной мольбе. – Ради всего святого, если ты и впрямь брат, как говоришь, молю: освободи меня! Освободи, пока у меня еще есть живое тело, куда я могу вернуться!

– Так и будет, – заверил его Адам. – Но прежде прошу тебя: ответь нам – если это известно тебе, – кто тебя призвал и зачем?

– Злодеи с Темной Дороги… – Голос Скотта зазвучал рассеянно.