– Охрана атаковала, поскольку уважаемый Махас летел на них с активированными щитами и заготовками боевых плетений в ауре. – Торвин был возмущен, однако на его лице не дрогнул ни один мускул. – Неужели уважаемый Балаватх Читаатма хочет убедить нас, что именно так принято совершать прогулки?

– Ладно, об этом поговорим, когда состояние Эль станет более определенным. – Суровый, не предвещающий ничего хорошего взгляд архимага перешел на Торвина. – Насчет эльфов. Являясь причиной беспорядков, они должны, помимо общего возмещения убытков, оплатить лечение всем жертвам погрома и выплатить компенсацию родственникам погибших. И учтите, – архимаг обвел взглядом присутствующих, – я не потерплю стычек между вашими магами и воинами. Мною будут даны указания жестко пресекать подобные ситуации. Вплоть до смертной казни нарушителей.

Торвин посмотрел на Балаватха. Тот, почувствовав его взгляд, оглянулся. И совсем неожиданно для эльфа улыбнулся. Причем вполне дружелюбно.

– Думаю, мы не доставим вам таких проблем, – сказал Балаватх, обращаясь к архимагу.

– Я бы хотел встретиться с магом, который оказал помощь моей сестре, – сказал Торвин. – Благодаря его своевременному вмешательству не случилось самого страшного. Это возможно? – Он вопросительно посмотрел на архимага.

– Я подумаю, – уклончиво ответил Руархид. – Остальное обговорите с моими помощниками. Я вас больше не держу.

Уже у двери эльфа остановил голос архимага:

– Торвин, задержись, нам надо обсудить еще пару вопросов.

Эльф повернулся и заинтересованно посмотрел на архимага. Руархид некоторое время молчал, уставившись на поверхность стола.

– Я хотел бы обсудить ситуацию с Эль… – начал он, но вдруг на краю столешницы, там, где было свободное от бумаг место, появился небольшой росток, с каждой секундой увеличивающийся в размерах. И вот уже на столе архимага зацвело красивое карликовое дерево, покрытое ярко-красными цветами, а в воздухе раздался мелодичный перезвон колокольчиков.

– Пижон, – буркнул архимаг, кивнул Торвину на кресло, а сам положил свою ладонь рядом с деревом.

Торвин порадовался тому, что остался в кабинете. Была вероятность услышать разговор архимага с Лаурином. Обычно его отец именно так оформлял свои вызовы по амулетам связи, передаваемые важным персонам, – иллюзией родового дерева. Пусть он и не услышит слов отца, но по репликам архимага, если тот не вздумает общаться мысленно, кое-что узнать можно.

Руархид решил вести разговор вслух.

– Привет, Лаур! Какого хрена твои эльфы устроили в моем городе? – на повышенных тонах начал беседу архимаг.

Торвин про себя удивился: не всякий осмелится разговаривать с его отцом таким тоном. Все страньше и страньше…

– Да мне наплевать на твои проблемы, – продолжал архимаг. – В конце концов ты всегда сам прекрасно с ними справлялся! Неужели ты потерял хватку и уже не в состоянии предвидеть все последствия развития собственных интриг?.. Что? Приносишь извинения?.. Ну ладно, – сбавил тон Руархид. – Однако мне нужна кровь, я не могу оставить все как есть, меня просто не поймут в гильдии… Что-о-о? – Архимаг снова повысил голос: – У тебя уже и список готов? Ну ты и зараза ушастая! Да ты ведь подставил под удар моих подданных, и не простых, а тех, на которых я возлагаю большие надежды!

Некоторое время возмущенный архимаг молчал, слушая, что ему говорят.

Состояние Торвина можно было охарактеризовать одним словом – ступор. Такое ощущение, что архимаг говорит не с королем эльфов, а со своим подчиненным. Это было выше понимания Торвина.

– Ладно, – буркнул архимаг, – договоримся.