— Вот это и выдаёт в тебе непонимание, — со вздохом сказала Соула. — Монорельс живёт по совсем другим правилам.

— Другим правилам физики? — насмешливо улыбнулся я ей.

— Скорее географии, — серьёзно ответила Соула. — Звёздный океан наверху становится очень редким. Наши земли занимают не меньше, чем владения звёздных, но архипелаги не связаны островами, и находятся намного дальше друг от друга.

— Как же вы тогда передвигаетесь между ними? Всё на кораблях? — загорелась Лина.

— На Монорельсе, конечно же, — улыбнулась девушка. — Мосты бывают только внутри архипелагов.

Ганц неодобрительно посмотрел на бывшую пиратку, но та лишь улыбнулась и развела руками.

— Что? Мы тут вообще-то завоёвывать Монорельс собрались.

Мужчина тяжело вздохнул но всё же нехотя кивнул.

— Да, ты права, — затем Ганц вновь посмотрел на меня. — Я понимаю причины, почему весь мир разозлён на Эхмею. Возможно, чтобы освободить мой народ от власти промывающего всем мозги ложного бога, другого пути и нет. Но что случится с простым народом, Альтаир? Про них в плане химерологов не было ни слова. Как быть с населением?

— Ты меня знаешь, Ганц. Я всегда стараюсь поступать по чести. Твоему слову я верю. Ты бы не стал проступать против своей совести. Расскажи ты о том, что творится в Империи? По ним я и буду судить сейчас. Остальное увижу своими глазами наверху.

— Что ж… Прозвучит странно с тем, где я нахожусь и в каком положении, но в отличии от этой, — он бросил презрительный взгляд в сторону Соулы, — я патриот своей родины. Мне бы не хотелось видеть Монорельс в руинах, или тобы пострадало невинное население.

— Хуже, чем оно страдат по воле Эхмеи быть уже не может, — фыркнула пиратка.

— Как устроено ваше общество? Внизу почти ничего о вас не знают.

— Кланы, — ответил Ганц. — Монорельс это союз кланов, признавших Эхмею своим богом. Много сотен лет назад, во времена основания нашего государства. Сейчас об этом есть только мифы.

— Вылизанные до блеска цензурой, — добавила Соула, чем вновь вызвала недовольный взгляд Ганца. — А ещё больше половины кланов в руках у его детей. Есть у него традиция брать в наложницы лучших в присягнувшем ему клане. Получившиеся таким образом ублюдки нами и правят. Круто придумано, да?

— Молчала бы…

— Что, правда бровь колит, родственничек? — оскалилась Соула.

А я вдруг понял истинное значение этого слова, и чем родство с пираткой так бесило Ганца.

Повисла пауза. Солнечные долго смотрели друг другу в глаза, будто сражаясь в зрительной дуэли. Наконец, Ганц произнёс:

— Он мой прадед.

— Ну, могло быть и хуже. Хотя вообще-то степень родства с богом наверху считается поводом для гордости.

— Сама-то как?

— Я его внучка. Что впрочем не мешает ему хотеть видеть меня в качестве очередной наложницы…

— Так вот почему ты решила податься в пираты?

— Я ещё помню, что у меня в крови течёт кровь солнечных эльфов, — гордо сказала девушка. Я скорее стану наложницей нового патриарха тёмных!

— Ты погоди, у тёмных во главе такая дрянь встать может, что ему невеста разве что в качестве мебели. Лич, или вообще кто-то вроде Чертополоха.

— Это всё ещё лучше, — упрямо заявила Соула. — Тем более, что идеология четвёртой заповеди мрака как раз по мне!

— Что за четвёртая заповедь? — не понял я.

— Любое существо что служит Мраку, встречается мраком как равный, — пояснила Лина. — Поэтому возглавить ветвь может нежить или магическое существо.

Ну да, теперь понимаю откуда у них кто-то вроде Эдельвейса на службе.