Рыжий мужик в цветах церкви бросился на меня с освящённым мечом, а за его спиной в мою сторону прыгнул металлический пёс. Оба распались на лиловые кубики. Вторым оказался рядом Мракобор, но его я просто отшвырнул волной чистой силы и ринулся к главному блюду.

Лидера механистов я узнал сразу. Того самого, что некогда предал своего наставника на кровавом совете. Тот почему-то не спешил атаковать и не сыпал проклятиями. Напротив, сладко, маняще пах страхом, ещё больше распаляя моё желание поскорее впитать его душу как ману для мёртвой магии.

Но тот сосредоточил все силы на обороне. Три слоя барьеров и толстая механическая броня надёжно защищали противника, а тот, даже когда представлялась возможность, не атаковал.

Всего на миг я вынырнул из состояния бешеного берсерка.

— Всё! Хватит! Я сдаюсь!! Ты всё не так понял! Мы пришли помочь! Мы…

Запахло страхом с лёгким привкусом лжи. Пустотная одержимость неожиданно помогла ощущать это. Но в этой лжи была доля истины.

— Ты лжешь! — произнёс я и не узнал собственный голос. Жуткий двоящийся голос существа, меньше всего походившего на человека.

— НЕТ! Нет! Мне приказал Меас! Я не могу его ослушаться, иначе погибнет много людей!

— Вы напали на нас.

— Меас отменил приказ! Пощадите хотя бы моих людей! — воскликнул Вальтер, падая на колени.

Рядом с ним оказался Дамиан и, неожиданно, легат Сиринций.

— Он сдаётся, Альтаир, — с дрожью в голосе сказал механист. Легат буравил меня настороженным взглядом, готовясь чуть что уклоняться.

Ярость клокотала внутри так, что хотелось сорваться с места и вбивать кулаком башку двух упырей из чужой фракции.

— Воля, Альтаир! — прорвалась Тали.

Но она и так была уже на максимуме. Хотя я всё равно предпринял попытку влить больше маны в навык коррекции, поднимая волю ещё сильнее.

Однако этого было мало.

Я уже не в силах был удержать льющуюся в меня через Хель силу. Пустота охватывала меня, вливаясь в тело со всего острова. Больше я не контролировал эту силу. Ещё немного, и я сорвусь на своих. Поэтому я голодным взглядом обернулся в поисках тех, на ком ещё можно было бы сбросить ярость.

Корабли солнечных в небе удалялись. В бою их как следует потрепало, но они приняли решение очень вовремя. По крайней мере сохранят большую часть своих сил в отличии от остальных.

Химерологов видно не было. Только части тел дохлых химер всех видов и форм украшали изуродованный сражением город.

Перенасытившиеся маной ирисы начинали распадаться. Не все, но некоторые цветы рассыпались крупицами чистой маны и уходили вверх облаком светящейся пыли. Другие оставались валяться кристаллами маны, третьи же оставались цвести и гореть, теперь уже ярче светодиодной лампы.

Ноги подгибались.

Цвета вокруг почему-то постоянно менялись, становились то ярче, то темнее. Менялась яркость и насыщенность, вплоть до таких, каких я прежде никогда не видел.

— Горящий красный… — выдохнул я, глядя на светящуюся для меня лужу крови.

— Всё в порядке, Альтаир, мы победили! — послышался возглас Лины. — Пожалуйста, приди в себя!

Она попыталась сделать шаг, но застыла. На лице был сладкий страх. Я облизнулся, предвкушая, какую боль могу ей причинить.

Со скрипом накренилась башня Эниранда. По прочности ничуть не уступающая башням Тальхеора и Айрена, она не сумела пережить сконцентрированной атаки всех фракций.

Если Эниранд каким-то чудом устоит, восстанавливать всё придётся очень и очень долго.

Это на миг меня отрезвило. Всего на миг, чтобы я обратил коррекцию вспять, откатывая связь с пустотой.

Сжав зубы, я активировал новые коррекции и внедрения свойств. Добавил отторжение пустоты, повысил сопротивляемость — всё, что активно подсказывала Тали, да и я сам понимал, что нужно делать.