Старый научный труд гласит: «Нападение Рюйтера при попутном ветре NO было столь стремительно, что союзники трудом могли построиться в боевой порядок. Так как Руперт, находясь в хвосте линии и горя желанием поскорее вступить в бой и занять свое место во главе, прошел через французскую эскадру и тем привел в самом начале боя в расстройство свой флот, который начал бой в беспорядке. Рюйтер, однако, не воспользовался этим случаем, решительная битва не входила в его расчеты, так как он не только был почти вдвое слабее неприятеля (51 корабль, 13 фрегатов, 24 брандера, 16 яхт против 84 кораблей союзников), но также оттого, что из-за свежего ветра он не мог ввести в бой артиллерию нижних деков кораблей. Поэтому Рюйтер ограничился тем, что вел артиллерийский бой с далекой дистанции на параллельных курсах с неприятелем, который уходил, сражаясь к английским берегам, куда, однако, Рюйтер не последовал».

«Семь Провинций» оказались вскоре по своему обыкновению в самом пекле боя. Кораблем, следующим в кильватерной струе командующего, был корабль его сына Энгеля. Оправившийся от ран, Энгель де Рюйтер неотступно следовал за отцом, помогая ему огнем и маневром, как верный оруженосец за рыцарем.

Бой был продолжителен, но так и не принес серьезного перевеса ни одной из противоборствующих сторон. Однако союзники оказались настолько измотаны морально, что более драться были уже не в состоянии. Ночью они не стали заниматься починкой, а, наполнив обрывки своих парусов попутным ветром, поспешили оторваться от голландцев и вскоре бросали свои якоря уже в устье Темзы. Рюйтер некоторое время делал вид, что собирается преследовать отходящего противника, а затем снова вернулся на охрану своих берегов.

Немецкий историк Альфред Штенцель так охарактеризовал данный боевой эпиход биографии де Рюйтера: «И об этом сражении мы имеем лишь поверхностные известия, так же как и о первом. Кажется достоверным, что нападение было неожиданным и нежелательным для союзников, хотя де Рюйтер сам ожидал нападения с их стороны, т. к. ветер перешел к востоку. Союзный флот – на этот раз Руперт вел центр – находился северо-западнее голландцев; о положении французов нет сведений. Голландский флот во главе с Тромпом, в отличном строю направился на неприятеля, который пошел в море, стараясь выстроить линию, что особенно плохо удавалось эскадре Спрагге, поджидавшей своих флагманов, задержавшихся на заседании у главнокомандующего. Намерение Руперта было замечено Тромпом, который, следуя его движениям, тоже придержался к ветру; союзники спустились, чтобы отвлечь противника от берега. Во время этого маневрирования флоты стреляли на дальних расстояниях; ближе, они сошлись лишь в 5-м часу пополудни, и то лишь на короткое время; сначала сблизился Тромп и ввязался в жаркий бой, затем схватились между собой оба главнокомандующих, наконец, и все эскадры. Далее бой велся на параллельных курсах и на средних расстояниях, почему брандеры не могли себе найти применения. После шестичасового боя, около 10 часов вечера, де Рюйтер, при наступлении темноты, его прекратил; эскадры подошли слишком близко к английским берегам – тем не менее, де Рюйтер вернулся к своему якорному месту под малыми парусами, желая подчеркнуть свою силу. Как и можно было ожидать, потери в людях были невелики: голландский флот насчитывал не более 200 убитых и 300 раненых, английский вдвое больше. Повреждения оказались не очень серьезными.

Сражение кончилось полным успехом де Рюйтера; правда, в тактическом отношении он незначителен, но зато стратегическое его значение громадно. Он своими несравненно меньшими силами отогнал противника от своего побережья, заставил его вернуться в свои порты, причем союзники не посмели препятствовать возвращению голландцев. Неприятельский план войны был окончательно нарушен, о высадке в Голландию нельзя было и думать; де Рюйтер многим рисковал, но результат оказался блестящим.