– Сагдены были йоменами, они упоминаются в Книге судного дня, – проговорил я, – Моулы же, по преданию, происходят от мексиканских беженцев, спасавшихся от религиозных преследований, в Англию они прибыли обратным рейсом на «Мей-флауэре».

Крокус дернул себя за бороду и пробормотал:

– Мексиканцы! – После чего резко встал и вышел из комнаты, обронив: – Самое время дрова колоть.

Перед тем как я тронулся с места, она сказала:

– Это жестоко с твоей стороны. «Мейфлауэр» не совершал обратного рейса.

Просунув тонкие пальчики под стекла очков, она вытерла глаза.

Я извинился и опять услышал словно со стороны, как назначаю Маргаритке свидание.

– Мы с Лесли очень ими гордимся, – сказал он и тихо добавил: – Обоими.

И опять я не понял: Лесли – это мать его детей или родственная душа мужского пола.

Наверное, это был лебедь сэр Гилгуд, предположил я.

– Лицо не юридическое, – пробормотал Парвез.

Парвез театрально хлопнул себя по лбу:

– Где она?

Я достал карточку из бумажника. Парвез порылся в кармане, извлек швейцарский армейский нож, раскрыл миниатюрные ножницы и разрезал карточку пополам со словами:

– Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо.

Я умолчал, что на карточке оставалось всего 89 фунтов, а мой долг универмагу «Дебнемс» составляет 9911 фунтов.

Я ответил, что меня туда на аркане не затащат и что мысль о встрече с такими идиотами, как Умник Хендерсон, наполняет меня ужасом.

После работы повел Маргаритку в ресторан «У Вонга». На ней было что-то типа гигантского детского комбинезона из розовой ворсистой шерсти.

Уэйн Вонг спросил, пойду ли я на вечер выпускников школы имени Нейла Армстронга.

Ответил, что у меня другие планы. Маргаритка улыбнулась и стиснула мне руку.

– Из Лондона приедет Пандора, – продолжал Уэйн. – Вручит медаль за многолетнюю службу нашей мисс Фоссингтон-Гор, она в этом году уходит на пенсию. И Барри Кент тоже прикатит. Он подарил школе микроавтобус.

Маргаритка оживилась:

– Не тот ли это Барри Кент, знаменитый писатель и поэт?

– В школе Адриан корешился с Барри, – сказал У