— Gracias.

— Nada.

Они прошли на север по Девятой авеню почти до самого конца Адской кухни. Пеллэм остался ждать на углу, прислонившись к фонарному столбу, а Рамирес скрылся в маленьком мексиканском ресторанчике. Когда он снова появился на улице, у него в руках был пухлый конверт, который он сунул в карман своих узких джинсов.

В соседнем переулке что-то мелькнуло.

— Черт!

Резко развернувшись, Рамирес сунул руку за пазуху куртки.

Пеллэм, присев на корточки, укрылся за припаркованной машиной.

— Кто ты такой, твою мать? — сказал Рамирес.

Прищурившись, Пеллэм всмотрелся в полумрак переулка. Неизвестный оказался Исмаилом.

— Здорово, приятель, — бросил мальчишка, с опаской глядя на латиноамериканца.

Он неуверенно вышел из переулка.

Рамирес посмотрел на него так, словно перед ним был таракан.

— Слушай, будешь так пугать людей… Надо бы хорошенько надрать тебе задницу.

Исмаил беспокойно огляделся по сторонам.

Рамирес повернулся к Пеллэму.

— Ты его знаешь?

— Да. Это мой друг.

По лицу мальчишки промелькнула тень улыбки.

— Твой друг? — презрительно бросил Рамирес. — Почему ты водишь дружбу с таким маленьким moyeto?

— Он отличный парень.

— Отличный парень? — пробормотал Рамирес. — Еще раз так подкрадется ко мне — и станет мертвым отличным парнем.

— Слушай, Исмаил, почему ты не в подростковом центре?

— Не знаю. Так получилось.

— О матери и сестре что-нибудь слышал?

Мальчишка покачал головой, переводя взгляд с хмурого лица Рамиреса на улыбающегося Пеллэма. На мгновение он показался Пеллэму совершенно обычным ребенком. Смущенным, неуверенным, разрывающимся между страхом и желанием. Увидев эту ранимость, Пеллэм ощутил боль. Почему-то гораздо легче было видеть в ребенке дерзость, оставленную улицей. Ему вспомнилось категорическое утверждение Кэрол Вайандотт. Нет, она неправа. Для Исмаила еще не все потеряно. У него есть надежда.

Пеллэм опустился на корточки.

— Сделай мне одно одолжение. Возвращайся в подростковый центр. Выспись хорошенько. Ты чего-нибудь ел?

Исмаил пожал плечами.

— Ел? — не отставал от него Пеллэм.

— Мы с одним парнем стащили несколько банок пива, — с гордостью заявил мальчишка. — И всё выпили.

Однако в его дыхании не чувствовался запах спиртного. Ребяческое бахвальство.

Пеллэм протянул Исмаилу пять долларов.

— Сходи в «Макдональдс».

— Ага! Слушай, Пеллэм, ты зайдешь меня проведать? Я покажу тебе такое! Мы сыграем в баскетбол, я знаю все движения!

— Да, обязательно зайду.

Мальчишка развернулся, собираясь уйти.

Рамирес его окликнул:

— Эй, щенок!

Остановившись, Исмаил с опаской оглянулся.

— У тебя ноги большие?

Круглое чернокожее лицо недоуменно смотрело на Рамиреса.

— Я задал тебе вопрос: у тебя ноги большие?

— Не знаю.

Исмаил опустил взгляд на свои стоптанные кроссовки.

— На, держи.

Рамирес бросил мальчишке коробку с баскетбольными кроссовками. Тот неуклюже ее поймал. Заглянул внутрь.

Его глаза расширились от изумления.

— Ух ты! «Адидас торшон»! В таких играет сам Майкл Джордан! Ух ты!

— Пока что они тебе велики, так что никакого толка от них не будет, — сказал Рамирес. — Но, если ты не будешь подкрадываться незаметно к людям, ты дорастешь до того, что они тебе станут впору.