— Давайте поговорим, — сказал я, — может, сомнения и развеются.

— Ну, давайте. Начали вы с липы — геофизиками представились. Не очень это к доверию располагает. Ладно, допустим, вы просто не хотите шума и так далее. Но ведь документами запаслись поддельными? Кто-то вам их делал, верно? А за так это не изготовят. Получается, что вы либо жулики, либо КГБ или ФСБ, по-теперешнему. Эти, которые до войны приезжали, тоже не под своим обличьем были, геодезистами назывались. Но когда они тут, по району, народишко опрашивали, все сразу поняли, что НКВД. Но тогда НКВД было не то что вс„, а даже больше чем вс„. Какого-нибудь лейтенанта или сержанта секретари райкомов побаивались. У них сила была побольше, чем у партии. Мне так мать с бабкой говорили, я-то маленький был, не помню. Но и после войны, когда у меня уже мозги работали, МГБ был крепок. Потом уже поменялось — партия выше стала. А сейчас ни того ни другого — администрация одна. Но главнее ее — те, кто при деньгах. Вот я и рассуждаю: ФСБ сейчас не Бог весть что, да и дел у нее до хрена, чтоб она, как в прежние времена, могла всякие экспедиции за пять тысяч километров посылать. Тем более для изучения НЛО. Не до того им. И денег нет лишних. А к нам доехать с грузом, да еще с такими приборами и техникой — немало миллионов потратить надо. Верно рассуждаю?

— Правильно, — кивнул я. — Стало быть, вы считаете, что мы жулики?

— А кто теперь не жулик, скажем так? — вопросил Лисов. — Все помаленьку тянут лишнее, потому что иначе не прожить. Кто квартиры грабит, кто прохожих, кто с завода автоматы уносит, кто мясо. Одни кошельки вынимают, другие заводы прихватизируют. Одни взятки берут, другие налогов не платят. Все помаленьку жулят.

— Стало быть, и вы тоже?

— А куда я денусь? Тоже делаю кое-что не по совести. Грешен! Но чуток поменьше других. И не во зло людям. Здесь, на Порченой, со злом нельзя жить. Понимаешь?

— Не очень. Я вот вчера думал, отчего «Бураны» не заводились? Вы сказали, что мы со злом пришли… Ну, сказал я правду, что мы не геофизики — подумаешь, покаяние! — а «Бураны» завелись. Неужели этот ваш здешний Хозяин, который распоряжается, работать моторам или нет, такой наивный парень?

— Понимаешь, теза, это не он наивный, а ты. Во-первых, потому что думаешь, будто тут кто-то живет и всем командует. Леший или Баба-Яга, что ли? Нету их, я точно знаю. Уж таких, как в сказках, обязательно. Но есть что-то, что здешние законы установило. Непохожие на обычные. Я даже на карте могу точно показать границу, где они кончаются. А во-вторых, учти: вас покамест сюда только впустили. А вот выпустят или нет — это я не знаю. Здесь ведь немало народу пропало, знаешь ли… И начисто пропало, бесследно, учти… Некоторых находили мертвыми, других — дурными, а третьи — как сгинули. След обрывается — и все. Понял?

— Я, Дмитрий Петрович, про это читал в записках у тех, кто фильм снимал. Там есть показания такого Леонтия Кислова…

— Деда Лешки?

— Леонтия Савельевича, вообще-то…

— Ну-ну, он это и есть. Дед Лешка после моего деда здесь промышлял. Хотя и старше его был лет на пятнадцать, а пережил о-го-го на сколько. Знаешь, когда помер? В семьдесят втором году, семи лет до сотни не дожил.